Книга Заклятие короля-колдуна, страница 21 – Роберт Энтони Сальваторе

Похоже, гоблин начинал смутно сознавать, о чем его просят. Джарлакс бросил ему блестящую золотую монетку:

- Их у Гулза будет намного больше. Ну, как?

Гоблин долго глядел на монету, широко открыв глаза, потом перевёл взгляд на Джарлакса и кивнул.

- Вот и отлично, - сказал дроу.

Он сунул руку в мешочек на поясе, после чего поднес палец, испачканный чем-то бледно-голубым, похожим на мел, ко лбу гоблина.

Тот дернулся, но Джарлакс так выразительно поглядел на него, погрозив мечом, что гоблин застыл как истукан.

Дроу начал рисовать у него на лбу, что-то при этом приговаривая с важным видом, - любой ученик школы магии сразу понял бы, что он бормочет совершеннейшую абракадабру. И Энтрери, неплохо знавший язык дроу, тоже это понял.

Закончив, Джарлакс взял Гулза за подбородок и, заставив поглядеть себе в глаза, заговорил с ним на гоблинском языке, чтобы тот ничего не упустил.

- Я наложил на тебя заклятие. И если ты что-то слышал о моем народе - дроу, то поймешь, какое это ужасное заклятие. Действует оно просто, Гулз. Если ты останешься верен мне - нам, - то ничего с тобой не случится. Но если предашь - сбежишь или приведешь к западне, - заклятие начнет действовать. Твой мозг разжижится и медленно, очень медленно станет вытекать из уха. И все это время тебя будет мучить жгучая, страшная, невыносимая боль! Никакая рана не может причинить страданий, подобных этим. Ты будешь стонать, и плакать, и умолять о пощаде, но ничто тебе не поможет. И даже после смерти это заклятие будет терзать тебя, потому что его магическая сила положит тебя на алтарь Паучьей Королевы Ллос, страшной богини хаоса. Ты слышал о ней?

Гулза била такая сильная дрожь, что он с трудом помотал головой.

- А пауков знаешь? - спросил Джарлакс и пальцами свободной руки коснулся щеки гоблина. - Они ползают, - зловеще добавил он.

Бедняга Гулз содрогнулся.

- Они - орудия Ллос. Они станут кусать тебя,- и он больно ущипнул гоблина,- без конца. Они будут пожирать тебя вечно. И не будет спасения от их яда.

Он обернулся к Энтрери, а потом снова заглянул в глаза побелевшей от ужаса жертве:

- Ты меня понял, Гулз?

Гоблин так сильно затряс головой, что слышно было, как застучали его зубы.

- Будешь помогать нам - заработаешь золотые монеты, - продолжал дроу, бросив гоблину еще одну монету. Однако Гулз даже не шелохнулся, чтобы поймать ее, и золото упало на землю. - А предашь - познаешь вечные муки.

И Джарлакс отступил на шаг. Гоблин весь обмяк, но все же у него осталось достаточно соображения, чтобы нащупать в грязи и поднять вторую монету.

- Завтра, в это же время, - приказал дроу. - Думаешь?… - начал он на Общем языке, но не договорил и поглядел вверх, где на склоне послышался шум вновь начавшейся битвы.

Энтрери и Гулз тоже подняли удивленные взгляды. Ветер донес оттуда звуки рога, крики и вопли гоблинов и звон металла.

- Завтра! - напомнил Джарлакс Гулзу, ткнув в него пальцем. - А теперь убирайся, придурок!

Гулз бросился удирать на четвереньках, потом вскочил на ноги и припустил что было мочи.

- Думаешь, мы его еще увидим когда-нибудь? - спросил Энтрери.

- Меня это мало волнует.

- А как же уши?

- Может, ты и хочешь добиться славы, с боем добывая каждое ухо, дорогой мой друг, но я всегда предпочитаю более простой путь.

Энтрери собрался сказать что-то, но Джарлаке поднял руку, жестом приказывая молчать. Он показал на тропинку на склоне, поднявшись по которой можно было посмотреть, что творится вокруг.

- Вот это и называется - кошмар наяву, - объявил Энтрери, когда они с Джарлаксом, распластавшись на скале, увидели, что происходит внизу на небольшой каменистой поляне.

Гоблины мчались врассыпную, а между ними на боевых свиньях, одетых в панцири, носились хафлинги.

Всадники-коротышки размахивали кистенями, трубили в рога, метали дротики, направляя своих животных то в одну, то в другую сторону в гуще растерянно мечущихся гоблинов. Тем казалось, что хафлинги носятся в беспорядке, однако наемному убийце и дроу сверху видно было, что все передвижения коротышек превосходно рассчитаны, согласованы и подчинены одной цели.

- Дом Бэнр в Мензоберранзане иногда устраивает показательные парады своих солдат, чтобы продемонстрировать свою силу и сплоченность, - заметил Джарлакс. - Эти малыши организованы не хуже.

За то короткое время, что ему довелось провести в городе дроу, Энтрери ни разу не видел такого парада, но, глядя, как слаженно и целенаправленно, методично истребляя врагов, движутся маленькие всадники, решил, что сравнение вполне оправданно. Товарищи, достаточно опытные в сражениях, прикинули, когда кончится эта бойня, и стали спускаться вниз, оказавшись на поле боя как раз тогда, когда хафлинги прикончили последнего гоблина.

- Да здравствуют Коленоломы! - дружно крикнули коротышки, выстроив своих боевых свиней безупречно ровными рядами. Некоторые были ранены, но серьезно пострадал лишь один хафлинг, и им уже занимались жрецы.

Но вот кто-то заметил двоих приближающихся незнакомцев, одним из которых оказался дроу, и воцарилась тишина.

Все хафлинги дружно вскинули оружие, а один велел чужакам не двигаться с места.

- Инурии уафлонк, - проговорил Джарлакс на незнакомом Энтрери языке.

Глядя, однако, на изумленные лица хафлингов и припомнив словечки, проскакивавшие у его приятельницы из Калимпорта, Двайвел Тиггервиллис, он решил, что дроу обратился к коротышкам на их родном языке, причем довольно сносно, - и не удивился.

- Сказал, что они отлично сражались, - перевел Джарлакс Энтрери, подмигнув. - Мы наблюдали вон оттуда. Гоблины были обречены.

- Ты соображаешь, что ты темный эльф, так? - спросил его маленький упитанный хафлинг с роскошными темными усами, завивающимися кольцами.

Джарлакс поднес руку к лицу и сделал вид, что несказанно удивился.

- В самом деле, так и есть! - воскликнул он.

- И ты понимаешь, что мы - Коленоломы, так?

- Я слышал ваш клич.

- И знаешь, что мы знамениты тем, что уничтожаем всякую дрянь, так?

- После того, что я здесь видел, сам буду рассказывать об этом всем и каждому, даю слово.

- И ты, конечно, понимаешь, что темных эльфов это тоже касается.

- В самом деле? А я всегда считал, что культурные народы - в число коих некоторые включают и хафлингов, между прочим, хотя есть и такие, что с ними спорят, - так вот, культурные народы полагают, что стоят выше всех прочих потому, что судят людей по их поступкам, а не по происхождению. Или это не главная примета высокоразвитого сообщества?

- А он прав, - пробормотал один из маленьких всадников.