Онлайн книга «Садовник (сборник)»
|
На улице дождь, дождь Сильно поливает… – запела Забродина, и остальные печально подхватили: Сильно поливает, Брат сестру качает, Брат сестру качает, Тихо напевает… – Чего делают? – поинтересовалась Тося, и Катя отодвинула занавеску. В освещенных окнах суховского дома были хорошо видны силуэты мужиков. Они там обнимались и целовались, и Катя так и доложила: – Обнимаются и целуются. – Значит, завтра драться будут, – пообещала баба Шура. Отдадут тя замуж Во деревню чужую, Во деревню большую. А по будням там дождь, дождь, А по праздникам дождь, дождь… Как обещала баба Шура, так все и получилось. Когда на следующий день от суховского дома сквозь беспрерывный шум дождя донеслись крики, звон оконного стекла и глухие удары, никто даже в окно не стал смотреть, а просто выпили по рюмочке. Мужики там все злые, Топорами секутся, А свекровь-то дерется, А дождик все льется. Утром третьего дня малоивановские мужики выскочили на улицу в одних трусах и стали исполнять под дождем дикий африканский танец. Бабы прилипли к окнам. – Чего это они? – удивленно спросила Тося. – Бесятся, – просто и спокойно объяснила Катя. Мужики вернулись вечером третьего дня – похудевшие, с запавшими глазами, трезвые. – Пол-ящика как раз и не хватило, – объяснил, горячась, Чучмек. – Уже просветы стали появляться. У женщин в бутылочке оставалась еще чуть не половина, но водка уже не интересовала мужиков. Взяв топоры и пилы и укрывшись дерюжками, они пошли гуськом на реку, которая на глазах превращалась в море, в бескрайний и тревожный океан. 1-е апреля 1999 года… В то утро малоивановцы, перебравшиеся из своих полузатопленных домов в слоновник, услышали вдруг вой сирены и высыпали на улицу. К берегу подходил пыхтящий чумазый катерок, на носу которого очень даже неуместно торчал яркий американский флаг. На катере неподвижно стояли призрачные какие-то люди… Прикрываясь от дождя дерюжками, малоивановцы робко жались друг к дружке. Забродина потрясенно смотрела на флаг. – Это что же… Пока мы здесь… Они нас… – высказала она страшную догадку. – А мне все равно! Хоть китайцы! – предательски выкрикнула Тося. Катер ткнулся в берег, по железному трапу спустились несколько человек и направились к малоивановцам. Они были в мутно поблескивающих скафандрах и шли, как американцы по Луне ходили, замедленно и торжественно. – Что за люди? – удивился старшина Зароков. – Это не люди. Это гуманоиды, – сказал Павлуша. – Кто? – спросили сразу несколько человек. – Пришельцы… Из других миров, – впервые за многие годы Павлуша верил сейчас в то, что говорил. – Мам, я боюсь, – пробасил Афоня. – Не бойся, сынок, я с тобой! – успокоила его Тося. Пришельцы подошли и остановились напротив. – Малые Иваны? – спросил стоявший в центре мордатый мужик. Малоивановцы не сразу нашлись, что ответить, но ответили все же: – Малые… – Сейчас будем вас спасать. Но сначала вы должны дать интервью. Тут же вперед выдвинулись еще двое пришельцев – один с камерой, второй с микрофоном. То, что малоивановцы приняли за скафандры, оказалось целлофановыми комбинезонами, видимо очень хорошо защищающими от дождя. – Здравствуйте! – воскликнул на ломаном русском пришелец с микрофоном. – Наша передача называется: «Здравствуй, Америка!». Ее смотрит вся страна. Вы можете передать привет своим американским друзьям, сказать все, что вы хотите. Это прямое включение. Десять секунд! Десять, девять! – открыл счет пришелец, а малоивановцы испугались, очень испугались. Никто не хотел выступать. – …три, два, один, зеро!.. На камере загорелась красная лампочка. И малоивановцы выдавили из себя растерянного Егорыча. Он снял мокрый картуз, пригладил волосы и снова надел. – Здравствуй, Америка… – заговорил он старательно, но неудачно изображая на лице улыбку. – Здрасьте… «Русскому чуду» – привет… от тружеников села… Не беспокойтесь, все живы-здоровы. Раджа даже поправился на полтора центнера… Лев облинял… Даша снесла четыре яйца, ждем змеенышей… Американец с микрофоном переводил, испытывая при этом явные затруднения. – Это фольклор? – растерянно спросил он. – Нет, – не согласился Председатель, – это Гусман. Он Америке поверил, и мы… тоже, выходит… Ну, всё? – Данилов повернулся и направился к своим. А красный огонек все горел. И тут Забродина придвинулась к объективу и прокричала оптимистично: – Ты, Америка, сиди там и не рыпайся! И Чучмек мотнул головой: – Америка, говоришь? Хэх! – Дикари вы, – сказал мордатый, тот, который первым подошел. – А почему флаг американский? – выкрикнула Забродина. – А вам не все равно, под каким флагом вас спасают?! – Нам не все равно! – это все Забродина. – Не надо нас спасать! – Сами как-нибудь! – Дикари… – обиженно зашумели малоивановцы. – Без паники! – закричал мордатый так, что все сразу замолчали. – Выстраивайтесь в очередь! Первыми старики и дети! – У нас тут все старики, – насупилась малоивановцы. – А дети есть? – Есть дети, есть! – закричала Тося и вытолкнула вперед Афоню. Начальник, а мордатый, без сомнения, был начальник, это малоивановцы уже поняли, посмотрел на ребенка с сомнением и не нашелся, что сказать. – А вы кто такой? – спросил незнакомца Зароков. Тот глянул на милицейскую форму. – Я Огурцов. Стало тихо. Малоивановцы с интересом смотрели на вице-мэра и супрефекта. – Вы, товарищ Огурцов, не обижайтесь, но никуда мы с вами не поедем. Ребенка забирайте, а мы здесь останемся. И Огурцов понял, что так оно и будет. Он покосился на продолжающих снимать американцев, приблизился к своим и пообещал почти по-родственному: – Я завтра за вами с ОМОНом приеду. В наручники вас… Расстреляем, но спасем. – Мама! – кричал Афоня с палубы уходящего катера. – Сынок! – шептала Тося и вытирала слезы. Не прошло и дня… |