Книга Ранетки. Все только начинается, страница 11 – Надежда Зарочинцева

Куда ты, Миша?

На улицу. — Он взял рюкзак и выбежал из квартиры.

В школьной учительской собрался педсовет во главе с Савченко. Учителя так громко говорили, что директору пришлось постучать по столу.

— Дамы, соберитесь, на повестке дня сто­ит серьезный вопрос. В школе, как всем уже
известно, произошло чепэ во время экскурсии десятых классов в Коломенское. Игорь Ильич, попросту говоря, не справился с ребятами, недосмотрел, в результате чего произошла кража. Ученица десятого «Б» Аня Прокопьева украла
экспонат. Я ставлю вопрос об отчислении Прокопьевой. Рассказову же объявить выговор, без занесения. Решайте!

— Это какая Прокопьева, которая стихи в му­зыкальной группе пишет? — поинтересовалась Агнесса Юрьевна Круглова.

Игорь Ильич кивнул.

А что за экспонат? — спросила Зоя Семе­новна Кац.

Братина-ковш.

Странно, зачем он ей понадобился?

Ас девочкой говорили? — подала голос Ка­римова.

А что с ней разговаривать! Прокопьева сама призналась, — заявила Борзова. — Мое мнение — она портит лицо нашей школы. А Рассказов педа­гогически некомпетентен.

Можно мне сказать? — попросил историк, устав от разборок. — Аня не виновата. Сделали это другие или другой. Но это ведь неважно!

Неважно? — Борзова открыла рот от удив­ления. — Вы издеваетесь над нами? Николай Павлович вызывает родителей, требует забрать документы, а тут вы с такими заявлениями?

Игорь Ильич, почему вы раньше молчали? — Потрясенный Савченко начал шарить рукой по столу в поисках стакана с водой.

Аня Прокопьева не виновата, — повторил Рассказов медленно, собираясь с духом. — Видимо, она таким образом пыталась защитить того, кого мы с вами и так заранее обвиняем. Смотритель в музее сказала, что видела в комнате с экспозицией мальчика... Судя по описанию, это был Семенов.

Игорь Ильич тяжело вздохнул.

Так почему же вы молчали? — спросил Шрек.

Я посчитал, что после того, как Аня попы­талась его спасти, настоящий виновник должен был признаться сам.

Мы сами во всем виноваты, — громко ска­зала Кац. — Навешиваем на детей ярлыки, и они нас боятся. А им нужна помощь!

      — Помощь нужна нам с вами, — с сарказмом

произнесла Борзова.

— Поэтому прошу вас, Николай Павлович, под­писать мое заявление, — перебил ее историк, — признаю, что в педагогике я некомпетентен.

В эту секунду дверь учительской распахнулась, и на пороге возник запыхавшийся Семенов.

— Это я взял ложку, — мрачно произнес он.

Аня влетела в школу и помчалась в сторону учительской. На лестнице ее поймала Женя.

— Ты чего вернулась?

Аня не успела ответить, как рядом с ними воз­ник грустный Семенов.

— Спасибо за вчера, не стоило, — тихо сказал
он. — Я сказал этим, что не ты украла. Так что
можешь идти, получать знания.

— Спасибо, а как же ты?
Миша пожал плечами.

— Ничего, девять классов есть, пойду в кол­ледж, у меня там много друзей учится. — Онразвернулся и побрел по коридору.

— Женька, я должна рассказать, как все было. — Аня рванула с места.

— Я с тобой, я тоже видела. — Женя бросилась
за ней.

Когда девчонки забежали в учительскую, там уже никого не было, только уборщица тетя Лида поливала цветы. Аня помчалась в кабинет ди-

ректора, а Женя — к 10 «Б», который ждал урока алгебры.

— Ребята, Семенов случайно сломал ковш, а
его из школы выгоняют! — громко сказала Же­ня. — Нужно ему помочь.

Ученики 10 «Б» вломились в кабинет дирек­тора, где уже стояли Аня и Рассказов.

Что это за толпа? — возмутился Савченко.

Это у нас не толпа, Николай Павлович, а спасательная делегация, — разъяснил Южин.

Так, и кого на этот раз спасаете?

Семенова! — дружно ухнули ребята.

Он в общем-то нормальный парень, я его с первого класса знаю, — заявила Полина Зелено-ва, — просто ему не везет. Хотите, я его лично на поруки возьму?

Савченко задумался, но было видно, что он уже не злится,

— Ладно, считайте, что на этот раз вашему Семенову повезло. Только теперь вы все за него отвечаете. И передайте ему, что завтра может приходить в школу, но пусть не думает, что ему все сойдет с рук. С завтрашнего дня он на неде­лю поступает в распоряжение завхоза Елены Петровны. Она ему фронт работ очертит, пусть
потрудится на благо родной школы.

В дверь постучали, затем внутрь просунулась голова Лены Кулеминой.

Меня ребята послали узнать, у нас история будет?

Будет! — весело сказал Рассказов.

Значит, вы остаетесь? — завопили ребята.

Остаюсь. — Историк еле сдержал благодар­ную улыбку.

Вы очень хороший педагог, Игорь Ильич, — негромко произнесла Аня. — Просто с нами трудно!

Анин папа позвонил в дверь Лизы, ока открыла, обняла и поцеловала его.

— Чего стоишь как вкопанный, проходи.

Михаил Алексеевич замялся и нерешительно прошел в коридор. Лиза обеспокоенно заглянула в его лицо:

Что то случилось?

Нет, то есть да, — выдохнул Анин папа. — Сегодня я понял, что моя дочь значит для меня гораздо больше, чем я думал.

Очень хорошо, что ты это осознал, — тихо сказала Лиза.

Нет, ты не поняла. Аня ведь очень сильно обиделась, когда я ушел. Она даже перестала со мной разговаривать. Но потом у нее появились проблемы, и она поделилась со мной с первым. Доверилась...

Девочки вообще обычно больше отцов лю­бят, — улыбнулась Лиза.

Возможно, — продолжал Михаил Алексее­вич. — Я вдруг понял, что дочь — это часть меня. Я хочу быть в курсе ее жизни, ее проблем. Я ну­жен ей, понимаешь?

Ты хочешь вернуться в семью? — ледяным тоном спросила Лиза. — Что ж, дело твое.

Анин папа продолжал стоять в коридоре, ниче­го не говоря.

Ну, чего стоишь?

Я так не хочу. Я хочу, чтобы ты поняла, — произнес он. — Я не могу без дочери.

Так беги к ней! Только имей в виду, назад я тебя не приму. — Лиза развернулась и ушла в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Анин папа постоял немного и вышел из квар­тиры.

Девчонки-«ранетки» сидели в школьной столо­вой и уплетали обед.

Вы к Кулеминой идете? — нарушила молча­ние Лера. — Что дарить-то будем?