Книга Ранетки. Все только начинается, страница 12 – Надежда Зарочинцева

Вот сидим думаем, — ответила Аня.

Я всю голову сломала, — пожаловалась Ле­ра. — Хотела что-нибудь из косметики, так она не красится. И потом... времени мало в магазин бежать.

А может, подарить Лене новую песню? — предложила Аня.

А инструменты?

С собой принесем! Нам не привыкать.

Я Лехе звякну, — заявила Лера, доставая из сумки мобильник, — он обычно нам помогал.

Но у меня только стихи, — вздохнула Аня.

А мелодию Наташка напишет, — заверила Лера.

Эх, — вздохнула Женя, — а у меня сегодня этот репетитор дурацкий. Надо что-то приду­мать.

Хватит уже, напридумывалась, — серьезно сказала Аня. — Лучше позанимайся, а потом по­проси нормально у родителей.

Ой! — воскликнула Лера, глядя на часы. — Мне пора на встречу.

Лера влетела в кафе с небольшим опоздани­ем, держа в руках фотографию «Тихой гавани». Женщина, которую Лера искала, сидела за одним из самых дальних столиков в углу и читала томик стихов. Девушка подошла и плюхнулась на стул напротив.

— Привет, что читаем?

«Тихая гавань» вздрогнула от неожиданности:

Пушкина.

Банально, ну да ладно, — махнула рукой Лера. — «Тихая гавань», если я не ошибаюсь?

Ой, а вы «Шанхайский барс»?

Допустим.

Женщина вскочила и принялась собирать вещи.

Вечно мне не везет. В моей анкете, наверное, что-то напутали. Я пойду?

Что вы! — остановила ее Лера. — Не волнуй­тесь, все правильно. Я Валерия, для вас просто Лера.

Галина, — протянула руку женщина, не пе­реставая удивляться.

«Шанхайский барс» — это мой папа, — по­яснила Лера, — его срочно вызвали на работу — долг превыше всего, сами понимаете. Но мы с ним так близки, он мне доверяет, как себе. Так что можете считать, сейчас он с вами сидит.

Ваш папа, да? — мечтательно произнесла Галина. — Чудно, и обожаю детей. Только вот своих пока нет.

А как у вас с готовкой?

Я готовила до язвы. Но я все помню: щи, ку­лебяки, блины с икрой.

А хобби? — продолжала опрос Лера. — Папа говорит, что человек обязательно должен чем-то увлекаться.

Галина улыбнулась и показала на томик.

Я поэзию люблю; Пушкина, Блока. Зачиты­ваюсь!

Вот зачитываться не надо, — деловито пре­дупредила девушка, — Папа считает, если сильно увлечься, происходит подмена действительной реальности иллюзорной.

Вы себе даже не представляете, как прав ваш  папа,   —   всплеснула   руками   Галина.   — У нас тут случай на работе был презабавный — я в библиотеке работаю, — ходил к нам один мальчик, брал книжки почитать. Много брал, и все сплошь старые издания. Мы думали, что он самообразованием занимается, радовались всем коллективом, вы же знаете, какая это сейчас среди подростков редкость, книжки ему рари­тетные из других библиотек доставали. А потом он как-то вдруг пропал. И оказалось, не поверите, что он специально раритетные издания собирал и куда-то там за большие деньги продавал.

— Извините, я на минуточку в дамскую ком­нату. — Лера пулей вылетела из-за стола.

Через несколько минут она вернулась до­вольная.

Может, у вас еще какая-нибудь история есть? Вы так хорошо рассказываете.

Лерочка, а ведь вы не первая, кто говорит, что я увлекательно рассказываю, — расплываясь в улыбке, сказала Галина. — Я даже, грешным делом, пописывать стала. Вот, послушайте, это из последнего: «Ночь. Заброшенный, заросший, заплеванный пруд. Торчит рука...»

От низкого, проникновенного голоса Галины у Леры мурашки побежали по спине, поэтому она с трудом скрыла радость, когда ее телефон нако­нец-то зазвонил.

— Алло, кто это? Не может быть... Но я не могу,
у меня важная встреча. Ну... хорошо.

Лера с грустью посмотрела на Галину.

Простите, но надо срочно бежать.

А когда же мы встретимся с вашим папой?

Не знаю, наверное, не скоро. Он все время занят, много работает. И поэзию не любит! — прокричала Лера, выбегая из кафе.

Лена с дедом, прогибаясь от тяжести, тащили из магазина пакеты с едой.

Это ж сколько ты человек пригласила? — поинтересовался Кулемин.

Где-то пятнадцать—двадцать, — осторожно сказала Лена.

Матерь божья! — воскликнул дед, остано­вившись.

В этот момент на горизонте замаячил физрук Степнов. Увидев Лену с дедом, он подбежал и поздоровался.

Как вы хорошо питаетесь, — весело сказал Степнов, покосившись на пакеты.

У Лены сегодня день рождения, она весь класс собрала, — пояснил Кулемин.

Одну минутку. — Физрук забежал за угол и вернулся с огромной плиткой шоколада в руках, протянул ее Лене. — Поздравляю! Кушай на здо­ровье. Может, вам помочь?

Неудобно как-то, — замялась Лена.

Не слушайте вы ее, — перебил дед. — По­мочь-помочь.

Лифт в подъезде не работал уже несколько дней, так что Виктор Михайлович, отобравший все пакеты, обливаясь потом, поднялся по лест­нице.

— Вот это я понимаю — учитель физкульту­ры! — восхитился Кулемин.

Степнов сгрузил пакеты в углу и скривился в странной позе.

Защемило! — сквозь зубы произнес он, дер­жась рукой за спину.

Идите за мной, у меня в комнате коврик, — позвал Петр Никанорович.

Степнов опустился на колени и пополз по кори­дору. Лена еле сдерживала смех.

— Кулемина, тащи спирт! — крикнул дед из
комнаты.

Лена принесла бутылку перцовки и протянула деду:

Вот все, что осталось. Остальное вы с Васи­лием Даниловичем уже усугубили.

Не наговаривай на родного деда, — грозно сказал Петр Никанорович, густо покраснев.

Он плеснул на руку перцовки и принялся рас­тирать спину физруку.

Наташа сидела в палате у Антона вместе с Гу­цулом и рассказывала о событиях прошедшего дня.

— В общем, Анька у нас теперь героиня.

— Да, весело у вас, — протянул Гуцул. — Лад­но, Тоха, я пошел. Теперь тебя Наташа развлекать будет.

Он пожал Маркину руку и вышел.

Наташ, а ты не знаешь. Гуцул встречается с Аней? — спросил вдруг Антон.

Я что, слежу за ними? — возмутилась Ната­ша. -- Так, видела вроде пару раз..

В это время Аня с пакетом апельсинов бродила вокруг больницы, заглядывая в окна и пытаясь понять, в какой из палат лежит Антон. Больше всего на свете ей хотелось зайти в подъезд и подняться по лестнице в палату к Маркину. Но Наташа, похоже, была еще там. Выйдя из больни­цы, Гуцул заметил Аню, бродившую по дорожке, и подошел к ней.