Онлайн книга «Спасти СССР. Манифестация»
|
Я молча кивнул. Она быстро оглянулась и пояснила вполголоса: – С офицером одним познакомишься… От уголков ее глаз разбежались тоненькие насмешливые морщинки, и я почувствовал какой-то подвох. – Каким-таким офицером? – уточнил наугад. – Статным, симпатичным, – пояснила она, давя улыбку, – настоящий морской дьявол. Руководитель нашей поисковой экспедиции. Я прикрыл глаза, прикидывая получающийся расклад. – Ага… ага… – забормотал, – ага. Понятно. Мэри, да? – Соображаешь, – с каким-то непонятным сожалением сказала Чернобурка. – А получится? – с сомнением спросил я. – Хотя, конечно, не мое дело… Она взмахнула рукой: – Верно, не твое, не забывай об этом. Главное – сам не подведи. – И добавила задушевно: – Прибью ведь паршивца… Тот же день, ранний вечер Ленинград, Загородный проспект Перед Техноложкой было необычайно людно – вовсю шла бойкая уличная торговля. Закручивались тугими кольцами очереди около горьковатой абхазской мимозы; влет, только успевай подносить, расходились армянские гвоздики, и лишь у латышей с тюльпанами иногда случался короткий передых – дороговато, аж по два рубля за цветок. Мне пришлось потолкаться, выискивая в этой суете Гагарина. – Вот. – Мы отошли в сторонку, и он протянул мне сверток. – Как заказывал. Все за семьдесят пять. – Четвертый флакончик доложил? – уточнил я и полез за деньгами. – Да, да, как договорились, – сказал он и продолжил: – С квартирами туго. То клопами воняет, то плесенью из подвала. Я вышел на маклера, что занимается сдачей дорогих квартир, но там и цены другие… – Ваня посмотрел на меня вопросительно. – Давай, чего уж там… – обреченно махнул я рукой. – Есть очень хорошая двушка за сотню, в доме работников театра. Это на Бородинской улице. Можно прямо сейчас позвонить маклеру и договориться о встрече, он ждет. – Так, – сказал я и призадумался. Сформированный вчера запрос на «губастого» ушел в сопряженную ноосферу, и, по опыту, отклик будет не раньше чем через пять – семь дней. Так у меня паранойя? Нет? – На тебя больше никто не выходил с вопросами обо мне? – пристально посмотрел я Ване в глаза. – Нет. – Ответ вылетел из него легко, без заминки. Потом он уточнил озабоченно: – А что, могут еще? «Не похоже, что врет», – решил я. – Не знаю, – покачал я головой, а потом признался: – Что-то мне чем дальше, тем больше от того эпизода неуютно. Если что, сразу говори. – Я еще чуть помялся, а потом все же решился: – Хорошо, звони маклеру. Тот же день, вечер Ленинград, Измайловский проспект В квартиру я не возвращался – прокрадывался, аки тать в ночи. Тихо отщелкнул замок, осторожно переступил через порог… Не включая света, так же тихо притворил входную дверь и замер. Сквозь широкую щель под дверью из гостиной в прихожку пробивался теплый свет. На всякий случай я заглянул в свою комнату. Никого. Мне немного полегчало. Не то чтобы я действительно боялся, что Мелкая будет отсиживаться в темноте и одиночестве, но кто знает, как у нее сложится с родителями в мое отсутствие? Припрятал духи в ящик стола и вернулся в коридор. Приложил ухо к узкой щелке у дверного косяка и постоял прислушиваясь. В комнате под мерное бормотание телевизора мама вела неторопливый допрос Мелкой, ловко маскируя его под непринужденную светскую беседу. Я поежился, мысленно пробежавшись по накопившимся за мной грехам и грешкам. Сколько их, интересно, уже успело всплыть в ходе этого потрошения? – Ну понятно… – протянула мама и неожиданно поменяла тему: – Кстати, а ты-то Андрюшу поздравила на двадцать третье? Не забыла? – Да, открытку надписала, – чистосердечно призналась не заподозрившая никакого подвоха Мелкая. – А мальчиков в своем классе? – А у нас девочек больше, так что – обошлось, – прозвучало радостно в ответ. Следом наступила ошеломленная тишина: Мелкая, судя по всему, лихорадочно соображала, как выбраться из простенькой ловушки-двухходовки, в которую она только что позволила себя загнать. – Ты что-то зефир совсем не ешь, – произнесла мама с легкой укоризной, за которой моему опытному уху была слышна довольная улыбка. – Вот попробуй. Я толкнул дверь, заходя. – Опа, – сказал удивленно, – а где папа? – Да все на кафедре коллег поздравляет… – По маминому лицу проскользнула тень недовольства. Я бросил взгляд на часы: начало девятого. Похоже, пора стелить бате соломку… – Ну тогда и мне не грех тебя сейчас поздравить, – бодро объявил я и ушел за духами. – Мама, прости дурака, – покаялся, протягивая коробочку густого синего цвета, – не сообразил с первых заработанных денег подарок тебе купить. Вот… С праздником тебя! – «Пани Валевска»! – восторженно взвизгнула мама. – Сынуля! Я был притянут и оцелован. – Ага, – согласился покорно, – Валевска, она самая. Любовница Наполеона. – Да? – Мама взглянула на коробочку иным, каким-то настороженным взглядом, а потом прищурилась на часы в серванте. Я мысленно отвесил себе оплеуху. – Попробуешь? – Обязательно. – Мама решительно повернула пробку. Мелкая тут же присунулась понюхать. – Но-но, – остановил я ее, – никогда не пробуй духи из флакона. И с кожи сразу тоже не стоит. Все составы рассчитаны на постепенное раскрытие аромата в шлейфе. Надо нанести на определенные точки и подождать, пока распустится. Вот видишь, – я указал на маму, – запястья, за ушками, ямочка между ключицами… Ну и еще одна точка есть… Мама посмотрела на меня с интересом, но промолчала. – Какая? – спросила Мелкая с детской непосредственностью. – Как-нибудь потом, – промычал я, неожиданно краснея. На лице у мамы заиграла ехидная улыбка. – Вот! – поднял я наставительно палец. – Вот теперь запах начал раскрываться, чуешь? Мелкая прикрыла глаза и, аж привстав на цыпочки, потянулась за струйкой аромата. Я тоже принюхался, определяя: – А и правда интересно: сладкая цветочная пыль. – Сказка… – мечтательно прошептала Мелкая, – просто сказка… Она так и застыла, вытянувшись в струнку, и на сомкнутых ресницах ее что-то искрило. – Давай я тебя тоже… – начала было мама заботливо, но тут я энергично замотал головой. – Ага, – сообразила мама через пару секунд, – понятно. Ну неси уж. |