Онлайн книга «Кафка на пляже»
|
– Да. Он в больших сапогах, в высокой черной шляпе. В жилете и с палочкой. Он ловил кошек и душу из них вытягивал. – Ну хватит, пожалуй, – оборвал его Хосино. – Не люблю длинные истории. Короче, Наката-сан из Накано уехал. – Да. Наката из Накано уехал. – И куда же ты теперь? – Наката пока точно не знает. Но он знал, что сюда приедет и дальше поедет по мосту. По большому мосту. Он тут недалеко. – Значит, на Сикоку? – Извините, Хосино-сан. Наката в географии плохо разбирается. Если через мост, то будет Сикоку? – Точно. Отсюда по большому мосту можно попасть на Сикоку. Туда есть три моста. Первый – от Кобэ через остров Авадзи в Токусиму. Второй – из района Курасики в Сакаидэ. И еще один соединяет Ономити и Имабари. Вообще-то и одного бы хватило, но в это дело влезли политики, вот и получилось сразу три. Парень плеснул воды из стакана на стол и, размазав ее пальцем, изобразил на столешнице что-то вроде карты Японии. Потом – три моста между Сикоку и Хонсю. – А очень большие эти мосты? – спросил Наката. – Огромные. Кроме шуток. – Вот как? Накате надо бы переправиться по одному. Наверное, по ближнему. А что дальше, Наката потом подумает. – Выходит, ты не к знакомым едешь? – Нет. У Накаты никаких знакомых нету. – Просто через мост куда-то на Сикоку? – Так и есть. – И где это куда-то находится, тоже не знаешь? – Наката понятия не имеет. Надо туда доехать, может, тогда станет ясно. – Ну, дела! – протянул Хосино. Пригладил взъерошенные волосы и, убедившись, что хвост его никуда не делся, снова нахлобучил на голову кепку «Тюнити Дрэгонз». Наконец принесли заказ, и оба молча принялись за еду. – А яичница какая классная! – сказал Хосино. – Замечательная. Совсем не такая, что Наката ел в Накано. – Это яичница по-кансайски. А в Токио что подают? Сухая какая-то, безвкусная. Как подстилка. Ничего больше не говоря, они уписали яичницу, запеченную с солью ставриду, мисо с ракушками, закусили маринованной репой, отведали сваренного в соевом соусе шпината, приправы из водорослей и теплого риса, не оставив в мисках ни зернышка. Каждый кусок Наката, сам того не ведая, пережевывал ровно тридцать два раза, поэтому завтрак изрядно затянулся. – Ну как, наелся, Наката-сан? – Да. А вы, Хосино-сан? – Я тоже. До отвала. Вот позавтракаешь, как человек, и жизнь становится прекрасной. – Даже очень прекрасной. – А срать не хочется? – Хочется. Уже подступает. – Ну иди. Сортир вон там. – А вы, Хосино-сан? – Я потом, не торопясь… Давай первый. – Спасибо. Тогда Наката пошел срать. – Ты чего орешь-то? Нельзя же так, во весь голос. Люди же едят еще. – Извините. Наката же говорил, что голова у него не очень… – Ладно. Иди скорее. – А зубы заодно можно почистить? – Да почисть. Время еще есть. Что хочешь, то и делай. Только зонтик оставь. Зачем тебе в сортире зонтик? – Хорошо. Наката зонтик брать не будет. Когда Наката вернулся из туалета, Хосино уже расплатился. – Хосино-сан, у Накаты свои деньги есть, он за завтрак сам заплатит. Парень покачал головой: – Ладно тебе. Не мелочись. Я своему деду много задолжал. Давно еще. Я тогда совсем от рук отбился. – Да, но Наката ведь вам не дедушка, Хосино-сан. – Это наше дело. Тебя не касается. Не нуди. Поел и гуляй. Разве плохо? Подумав немного, Наката решил принять от парня услугу. – Спасибо за угощение. – Подумаешь, в какой-то столовке ставриду с яичницей съели. Ну чего ты так рассыпаешься? – Но, Хосино-сан, если подумать, Накате все так помогают. Он как уехал из Накано, денег почти не тратил. – Вот это здорово! – восхитился Хосино. – Мне так слабо. Наката попросил, чтобы ему налили в маленький термос горячего чая, и аккуратно поставил его в сумку. Выйдя из забегаловки, они вернулись к грузовику. – Значит, говоришь, на Сикоку? – Да, – ответил Наката. – А что ты там делать собираешься? – Наката сам не знает. – Зачем – не знаешь. Куда – тоже. И все-таки едешь? – Да. Наката по большому мосту переправится. – Переправишься и что? Понятнее станет? – По всей вероятности. Но пока Наката не переправится, ничего ясно не будет. – Ага! – сказал парень. – Значит, через мост нужно? – Да. Через мост, что ни говорите, очень важно. – Ну дела! – почесал голову Хосино. Парень поехал на склад универмага – разгружать мебель, а Наката остался ждать его на скамейке в скверике у порта. – Дедуля! Сиди здесь и никуда не уходи, – сказал парень. – Туалет вон там. Пить захочешь – фонтанчик с водой есть. Все, что нужно. Смотри, отойдешь отсюда – заблудишься и обратно дорогу не найдешь. – Да. Потому что здесь не Накано. – Точно. Накано уже тю-тю. Так что сиди, не рыпайся. – Понятно. Наката никуда отсюда не пойдет. – Ну и отлично. А я разгружусь и обратно. Наката, как и обещал, не отходил от скамейки ни на шаг. Обошелся без туалета. А сидеть на одном месте он мог сколько угодно без всяких проблем. Как бы это сказать… Сидеть – одно из занятий, которые у него получались лучше всего. Со скамейки открывался вид на океан. Наката не видел его очень давно. Маленьким родители несколько раз брали его с собой, когда всей семьей выезжали на море. Он плескался в воде, собирал ракушки при отливе. Однако далекие воспоминания о тех днях теперь будто размыло. Казалось, происходило это в каком-то ином мире. Доводилось ли ему с тех пор еще бывать на море, он не помнил. После того загадочного происшествия в горах Яманаси Наката вернулся в Токио, в свою школу. Но хотя сознание и все функции организма восстановились, он полностью потерял память, разучился читать и писать и никак не мог вспомнить, как это делается. В учебниках он ничего не понимал, экзамены сдавать не стал. Все знания испарились из головы, а от навыков абстрактного мышления почти ничего не осталось. Тем не менее начальную школу Наката с грехом пополам все же высидел. Из объяснений на уроках он почти ничего не улавливал, лишь сидел тихонько в уголке с непонимающим видом. Делал все, что ему говорили учителя. Никому не мешал. И учителя почти не вспоминали о его существовании. Наката на уроках был для них вроде «гостя» и хлопот не доставлял. |