Онлайн книга «Смерть по высшим расценкам»
— Да, она застряла в стене после выстрела. — Так же как две первые пули, которые вы извлекли из этой стены несколькими неделями раньше. — Да, именно. Так же как первые две пули. — Что вы сделали с этой пулей? — Отдал ее в нашу лабораторию на экспертизу, чтобы ее сравнили с пулями, извлеченными из стены раньше. — Лейтенант, скажите, у вас ведь, мне кажется, появились какие-то новые возможности для проверки, из какого пистолета выпущена эта пуля? — Да, сэр, появились. — Какие именно? — В день, когда мы извлекли из стены третью пулю, мисс Лина Гжибовски добровольно явилась в полицию, и в моем распоряжении оказался пистолет «байонн», из которого она стреляла. — Этот пистолет помог в проведении экспертизы? — Да, помог, потому что у экспертов появилась возможность отстрелять этот пистолет. — И что показала экспертиза? — Экспертиза показала, что две пули, которые были извлечены из стены в день убийства, и третья, которую мы извлекли позже, абсолютно идентичны и выпущены из одного пистолета. — То есть из пистолета мисс Лины Гжибовски? — Да, из пистолета мисс Лины Гжибовски. — Эксперты ведь смогли теперь проверить и пулю, извлеченную из сердца Кеннета Луксмана, так ведь? — Да, это так. — И что установила экспертиза? — Экспертиза установила, что эта пуля не идентична пулям, выпущенным из пистолета мисс Лины Гжибовски. В зале возник шум, и судья несколько раз стукнул молотком. Переждав, Шапиро спросил: — Иными словами, пуля, убившая Кеннета Луксмана, была выпущена из другого пистолета? — Да, она была выпущена из другого пистолета. Шум в зале достиг предела, и судье пришлось пригнуться к микрофону: — Леди и джентльмены, прошу соблюдать тишину! Иначе я действительно удалю всех посторонних! Леди и джентльмены, соблюдайте тишину! Подождав, пока шум стихнет до приемлемого уровня, Шапиро сказал: — Ваша честь, у меня больше вопросов нет. Он сел за свой столик, и судья посмотрел на прокурора: — Мистер Стингфелд, вы будете задавать вопросы свидетелю? Во время последней части допроса Хьюджа Стингфелд несколько раз поднимал и тут же опускал руку. Но сейчас, состроив скучную мину, сказал: — Нет, ваша честь, у меня вопросов нет. Шапиро, подойдя к судейскому столику вплотную, что-то шепнул судье. Выслушав, тот посмотрел на Хьюджа: — Свидетель, вы пока свободны. Но прошу не оставлять зал суда. — Хорошо, ваша честь. — Хьюдж направился к своему месту. Павел покосился в сторону Сандры Келли — она продолжала сидеть там же, у стены, в двух-трех метрах от стола защиты, и в ее позе и движениях не было ничего подозрительного. В вытянутой руке она держала диктофон, придерживая другой рукой фотоаппарат. Практически беззвучно, так, что его не смогла бы услышать даже сидящая рядом Лариса Александровна, Павел спросил: — Как там шестой? — Вроде с ним все тихо, — ответил в наушнике голос Джона. — А второй? Второй номер был присвоен Кейесу, который сидел недалеко от Павла, сзади во втором ряду. Повесткой, доставленной лично ему в руки, он был приглашен явиться сегодня в суд в качестве свидетеля и показаний еще не давал. Помедлив, Джон сказал: — Все чисто. Хотя Кейес видел его в парике и усах, Павел пришел сегодня на процесс в больших черных очках и, когда стоял у стены, располагался чуть сзади Кейеса так, чтобы тот не смог его увидеть. На стул он тоже садился так, чтобы Кейес не смог увидеть его лица, и слова «Все чисто» означали, что Джон уверен, что Кейес Павла не видел, а если даже и видел, то не узнал. Посмотрев на судейский стол, Павел заметил, что помощник, пригнувшись, что-то говорит на ухо судье. Выслушав, тот взял стакан с чаем, сделал глоток и пригнулся к микрофону: — К месту свидетеля вызывается для дачи показаний мистер Алберт Кейес. Имя Кейеса ничего не говорило залу и было встречено спокойно. Скосив глаза, Павел увидел, как Кейес встал со своего места и выбрался в центральный проход. На бывшем соседе Лины был темно-синий клубный пиджак, бежевые брюки и черные мокасины. Подойдя к свидетельскому креслу, Кейес проделал обычную процедуру: поднял руку, выслушав слова клятвы, сказал: «Yes, I do» [11], после чего сел в кресло. — Мистер Стингфелд, вы можете задавать вопросы, — сказал судья. — Спасибо, ваша честь. Стингфелд вышел из-за стола. Подойдя пружинящей походкой к свидетельскому креслу, остановился. Он явно хотел занять наиболее эффектную позу перед направленными на него в этот момент телекамерами. Выждав, повернулся к Кейесу: — Мистер Кейес, в то время, когда был убит Кеннет Луксман, вы жили в доме, где проживает мисс Лина Гжибовски? Вопрос был задан непринужденным тоном, так, будто Стингфелд призывал свидетеля к дружеской беседе. — Да, сэр. — На одном с ней этаже? — Да, сэр. — Ваши квартиры расположены рядом? — Да, сэр, это так. — Вы знаете мисс Лину Гжибовски? — Я знаю, что она жила в соседней квартире, но вообще я с ней незнаком. — Было видно, что длинные ответы удаются Кейесу хуже. — В нашем доме жильцы видят друг друга редко. — Помедлив, добавил: — В основном это происходит случайно. — Ага… — Сделав два шага к рядам присяжных, Стингфелд снова повернулся к креслу свидетеля: — Но вы с ней встречались, скажем так, лицом к лицу? — Да, пару раз мы сталкивались. — Вы обменивались при этом какими-нибудь словами, приветствиями? — Мы обменивались обычными словами, принятыми в таких случаях. Доброе утро, добрый день. — Скажите, а мистера Кеннета Луксмана вы знали? — Лично его я не знал, но, естественно, читал о нем в газетах. — Здесь Кейесу потребовалась передышка. — Но я видел мистера Кеннета Луксмана в нашем доме. Не помню точно где: в холле или в лифте, но пару раз я его видел. — Понятно, мистер Кейес. — Стингфелд помолчал. — Мистер Кейес, скажите, где вы были в день, когда убили Кеннета Луксмана? — У себя дома. — Все время? — Да, все время. Если не считать, что минут на пятнадцать я вышел за газетой. — Кейес помолчал. — А потом взял у портье почту. |