Онлайн книга «Телепорт»
|
Женщина, которая открыла дверь, говорила по-испански, а по-английски – почти нет. – Un momento, porfavor [5], – сказала она, когда я спросил Артура Найлса, и исчезла в доме. Вместо нее появилась блондинка, говорившая с тягучим южным акцентом. – Мистер Найлс? Ну… Он умер года четыре назад. Да-а, четыре года назад, в августе. Стояла сильная жара, и у него случился инфаркт. Мистер Найлс умер в тот же день. – Блондинка прижала палец к губам, словно задумавшись. – Тогда мы жили чуть дальше по Помоза-серкл, в доме триста тридцать, а этот дом купили у дочери мистера Найлса. – У Мэри Райс? – спросил я, захлопав глазами. – По-моему, это ее фамилия по мужу, а в документах было Мэри Найлс. – Она живет в Сосновых Утесах? – Думаю, нет. Мэри похоронила отца на кладбище «Олив бранч», а договор купли-продажи дома подписывал адвокат по доверенности от нее. – Фамилию адвоката не помните? Блондинка подняла на меня глаза: – Полагаю, вы не захотите объяснить мне, почему обо всем этом расспрашиваете? – Я Дэвид Райс, сын Мэри, – ответил я после небольшой паузы. – Когда мама ушла от отца, она… ну, она и меня оставила. Ладони вспотели, я почувствовал, что краснею. Мама ведь оставила меня? Оставила, потому что такого брать не стоило? – Пытаюсь разыскать ее, – проблеял я. Молчание. – Хм, давайте я загляну в документы и посмотрю, как его звали. Не стойте на солнцепеке, войдите в дом, пока я ищу. – Блондинка завела меня в дом и показала на стул в прихожей. – Розали-и-инда! Aqua frío, porfavor, por el hombre [6]. Блондинка исчезла в глубине дома. Минуту спустя служанка принесла мне стакан ледяной воды. – Gracias! – поблагодарил я. – Por nada. – Служанка улыбнулась и ушла. Прихожая казалась совершенно чужой, ведь в ней сменили всю мебель. Лишь взглянув в окно и увидев дом напротив, я почувствовал, что бывал здесь раньше. Нахлынули воспоминания, яркие, четкие, болезненные. «Черт побери, Дэви, ты в третий раз даешь мне даму пик!» «Ну, Дэви, пожалей своего дедушку! Он ведь старый и слабый!» «Знаете, юная леди, я ведь запросто могу вас выпороть! Получайте, вот вам!» «Ой, папа, снова черви, только не это! Похоже, Дэви опять выиграл». В тот летний приезд мы много играли в карты. Рано утром я с дедом ловил рыбу, несколько раз с мамой выбирался на пляж. Хорошая получилась поездка! – Договор хранится в банке, и я позвонила мужу. Он вспомнил фамилию адвоката. Его звали Силверштайн. Лео Силверштайн. – Блондинка принесла с собой телефонный справочник. – Если верить справочнику, у него офис на Мейн-стрит. Ист-Мейн-стрит, четырнадцать, – судя по адресу, это прямо на площади. Я поблагодарил блондинку и ушел. Едва она закрыла дверь, я прыгнул в местный аэропорт, к таксофону в углу. За стойкой кто-то охнул, но я как ни в чем не бывало вышел на улицу. Глянув через плечо, я заметил, что за мной крадется кассир. Черт! Я свернул за угол и прыгнул в Нью-Йорк. До тела Милли допускала меня не чаще двух раз в месяц, зато звонить разрешала каждый вечер. – Привет, это я! – Что случилось? – В смысле? – Ты звонишь мне каждый вечер. Обычно голос у тебя не такой похоронный. – А-а. Я пытаюсь разыскать маму. Вот и полетел во Флориду, к дедушке. – Что? Ты сейчас во Флориде? – Нет, я уже вернулся. Мой дед умер четыре года назад. На миг в трубке воцарилась тишина. – Ты только что об этом узнал? – Угу. – Интересно, твой отец в курсе? – Трудно сказать, – устало пролепетал я. – Не исключено. – Вы с дедом были близки? Я задумался. Игра в карты, рыбалка, редкие открытки ко дню рождения с двадцатидолларовыми банкнотами, аккуратно подклеенными внутрь… – Да, были, но очень давно. – Тяжело терять близких. Мне очень жаль. – Да, но… – Ты же не подозревал об этом. Я уставился на телефон. – Как ты догадалась? – О чем? Что ты винишь себя в том, что не знал, что дед умирает? Что ты не знал, когда он умер? – Я должен был знать! Милли сделала глубокий вдох: – Нет. Дэви, я хорошо тебя понимаю. Сдержаться ты не можешь, и чувство вины вполне естественно. Только ведь ты просто не мог об этом знать! Каждый человек порой чувствует себя виноватым в том, что случилось не по его вине. Уверяю, тут ты ничего поделать не мог. Почему-то предложенное Милли простое объяснение чувства, с которым я боролся целый день, разозлило меня. – Я должен был догадаться, когда дед не прислал мне открытку к пятнадцатилетию. Я мог написать ему. Мог послать письмо из школы – тогда папа не помешал бы мне! – Отец проверял твою почту? – Почти не сомневаюсь в этом. Дом у нас в поселке, а почтовый ящик мы арендовали в городе. У меня ключа от него не было. Однажды я нашел в машине письмо на мое имя без обратного адреса. – Боже! Зачем твой отец так делал? – Не знаю. Он не позволял мне писать родственникам. – Неудивительно. С учетом того, как он к тебе относился. Какое-то время я не говорил ни слова. Милли не тянула меня за язык, она просто оставалась на линии, шелестом дыхания напоминая, что слушает меня. – Прости, Милли, – наконец сказал я. – Сегодня я не самый приятный собеседник. – Ничего страшного. Мне очень жаль, что тебе сейчас так трудно. И жаль, что я не могу быть с тобой прямо сейчас. Я зажмурился и услышал, как скрипнула телефонная трубка – так сильно я ее сжал. Милая, я через секунду мог бы оказаться в твоих объятиях. Я мог бы… Вслух я заставил себя сказать другое: – И мне жаль, что ты не рядом. Потерплю до пятницы. – Ладно. Ты точно не хочешь, чтобы я приехала за тобой в аэропорт? – Нет, не приезжай. Жди меня к семи вечера. Только не ужинай без меня. – Ладно. Выспись как следует. – Спасибо, я постараюсь. Милли, один момент… – Да? – Я… Я… Завтра я снова лечу во Флориду, но вечером я позвоню тебе, хорошо? |