Онлайн книга «Телепорт»
|
– Хорошо, Дэви, – ответила Милли, чем-то немного разочарованная. Я прыгнул к терминалу аэропорта Сосновых Утесов и, глянув за угол, увидел помятый синий микроавтобус и морщинистого таксиста. Тот очень мне удивился. – Как вы сюда попали? Самолет из Орландо прилетит только через пятнадцать минут. Я пожал плечами: – Мне нужно на кладбище «Олив бранч», потом к дому четырнадцать по Ист-Мейн-стрит. – Хо-ро-шо. Садитесь. Пару раз таксист пытался разговорить меня, но я отвечал односложно или просто пожимал плечами. На длинной извилистой дороге к кладбищу он попробовал снова: – Я знаю почти всех, кто здесь похоронен. Кого вы ищете? Кладбище оказалось большое. – Артура Найлса. – А-а. Теперь ясно, зачем вам понадобилась Помоза-серкл. – Таксист заехал в дальний конец кладбища и остановился в тени дерева. – Видите белый мраморный памятник, четвертый с конца? – Таксист показал на ряд надгробий вдоль края кладбища. – Вижу. Мне он нужен? – Да. Не спешите, я вас подожду. – Таксист вытащил газету. «Артур Найлс, 1922–1989, любимый муж, отец, дед». Дед… Мама, ну почему ты мне не сообщила? В ржавом кольце на столбике засохли цветы. Я убрал их и опавшие листья с травы. Дедушка, извини, что я не смог попрощаться с тобой, хотя предпочел бы поздороваться. Как грустно… Очень грустно… Я запомнил место для будущего прыжка, потом отнес сухие цветы и листья в решетчатую урну у аллеи. Таксист уткнулся в газету, поэтому я укрылся за деревом, прыгнул на манхэттенский цветочный рынок на Двадцать восьмой улице и купил готовый букет из роз, альстромерий, хризантем и орхидей. Стоил он тридцать баксов. Я прыгнул обратно к могиле и вставил букет в кольцо. Таксист оторвался от газеты, когда я сел на заднее сиденье. Не сказав ни слова, он завел мотор и повез меня обратно в город. Остановившись на Мейн-стрит, он спросил: – Дэви, потом тебе машина понадобится? Я вытаращил глаза. Откуда?.. Ах да! – Вы хорошо знали моего деда? – Неплохо. – Таксист пожал плечами. – Мы с ним каждую среду играли в безик. Стариковская компания собиралась у него дома. Твой дед был хорошим человеком. Ужасным игроком в безик, но человеком хорошим. Я прижался к спинке сиденья: – А где моя мать, вы не знаете, мистер?.. – Стайгер, Уолт Стайгер. Нет, я не знаю, где Мэри. После разрыва с твоим отцом она почти год жила здесь. Занималась разными делами. – Стайгер помрачнел, на минуту отвернулся, потом продолжил: – Арт говорил, она нашла работу в Калифорнии. Кажется, так, хотя я не уверен. Еще он говорил, что Мэри опять переезжает. Дело было перед самым его инфарктом, и подробности я не запомнил. – Стайгер сел поудобнее. – На похоронах мы с Мэри перекинулись парой слов, но речь шла об Арте. – Ясно… – Я прижался к сиденью еще на пару секунд. – Спасибо за информацию. Сколько с меня? Стайгер пожал плечами: – Пять баксов. – Но ведь вы ждали полчаса с лишним… – Я читал. С тебя пять баксов. От чаевых Стайгер отказался. Офис Лео Силверштайна находился на втором этаже над аптекой. Я поднялся по узкой лестнице, толкнул стеклянную дверь и увидел женщину средних лет. Она торопливо набирала текст и слушала что-то через наушники. Заметив меня, женщина вздрогнула и сняла наушники. – Диктант? – с улыбкой спросил я. – «Грейтфул дэд» [7], – уточнила женщина. – Чем я могу вам помочь? – Меня зовут Дэвид Райс. Я хотел бы встретиться с мистером Силверштайном и поговорить с ним о своей матери, Мэри Райс. – А-а, ясно. Вы записаны на консультацию, мистер Райс? – спросила женщина таким тоном, каким спрашивают, прекрасно понимая, что записи у вас нет. Я покачал головой и нервно сглотнул. – К сожалению, нет. Я прилетел из Нью-Йорка на один день. Еще вчера я даже не подозревал, что мистер Силверштайн вел дела моей матери, и не был уверен, что сегодня окажусь в Сосновых Утесах. Женщина взглянула на меня с недоверием. – Много времени я не займу. Кстати, почему город называется Сосновые Утесы? Ни обрывистых берегов, ни сосен я здесь не видел. – Утесы на десять миль выше по реке, первоначально город был там, – сухо пояснила женщина. – Ну а сосны спилили на заре девятнадцатого века. Присядьте, – добавила она, показав на диван напротив своего стола. – Я спрошу мистера Силверштайна, сможет ли он уделить вам время. По телефону она говорила совершенно спокойно. Я сел на диван. Дурацкая ситуация! Терпеть не могу встречи с новыми людьми. То есть терпеть не могу общаться с незнакомыми. «Чего ты боишься, Дэви? – спросил я себя. – Они руку тебе оторвут?» Я заерзал на диване, устраиваясь поудобнее. Ну да, незнакомые могут руку мне оторвать или, хуже того, невзлюбить меня. Дверь кабинета открылась, и ко мне вышел мужчина лет пятидесяти, седой, примерно моего роста. Он был в брюках и в жилете от костюма-тройки и в нетуго затянутом галстуке. – Мистер Райс? Я Лео Силверштайн. У меня встреча через десять минут, и я могу уделить вам лишь это время. Я поднялся и пожал адвокату руку. – Вы очень любезны, – сказал я и вслед за Силверштайном прошел в кабинет. Адвокат закрыл дверь и показал мне на кресло. – Так вы сын Мэри Найлс? – Да. – Чем я могу вам помочь? – Я разыскиваю ее. – Ах! – Силверштайн взял со стола пресс-папье и стал перекладывать его из одной руки в другую. – Я ждал чего-то подобного. Я нахмурился. Мягкое кресло вдруг показалось жестким. – О чем это вы? Силверштайн сделал глубокий вдох: – Шесть лет назад ваша мать пришла в этот самый кабинет с тремя сломанными костями лицевого отдела, рваными ранами, синяками и серьезной эмоциональной травмой. Она стала жертвой физического и психологического насилия. Она прошла годичный курс антидепрессивной терапии в психиатрической клинике. Для восстановления лица понадобились две пластические операции. Я потрясенно уставился на Силверштайна. Меня замутило. Лео Силверштайн внимательно наблюдал за мной. Пресс-папье застыло в одной его руке: пора бы упасть в другую, но оно почему-то не падает. |