Книга Во имя любви, страница 18 – Анна Кэмпбелл

Что же касается Пенелопы… Он почти не сомневался в том, что она не захочет делить с ним комнату – пусть даже до него очень многие мужчины удостоились подобной чести.

Кэм слишком долго терзался мыслями о ее любовниках. И предпочитал не знать подробностей. Но, увы, это давало волю фантазии. А фантазия у него была очень богатая…

Остановившись перед дверью, Кэм сделал глубокий вдох, напомнив себе, что он – джентльмен. Оставалось лишь надеяться, что суровые условия обуздают его весьма несвоевременное и совершенно нежелательное чувственное томление. И еще он надеялся, что его высокомерие и властность будут держать Пен на расстоянии. Собственно, так пока что и было…

Неприятная правда, однако же, состояла в том, что колючая Пенелопа казалась не менее привлекательной, чем Пен вежливая и улыбчивая. А уж если она перейдет от вежливости к доброжелательности… Ох, тогда все его благие намерения не будут стоить и гроша.

Пен могла искать любовников где угодно, но она оставалась девушкой из хорошей семьи. Так что если герцог Седжмур уложит в постель дочь лорда Уилмота, в качестве расплаты ему придется надеть ей на палец обручальное кольцо. И вот теперь, стоя перед закрытой дверью и сгорая от желания, Кэм начал думать, что ему, возможно, так и следовало поступить.

Ощутив внезапный прилив гнева – черт бы ее побрал, эту Пен, – Кэмден распахнул дверь, вошел в эту тускло освещенную комнату и замер, ошеломленный возникшей перед ним картиной. Совершенно обнаженная и поднимавшаяся из ванны точно богиня из источника вечной молодости, Пенелопа едва не ослепила его молочной белизной своей кожи, поблескивавшей в пламени свечи.

Сердце Кэма гулко забилось в груди, а в ушах загудело от охватившего его вожделения. Пенелопа же стояла спиной к двери, являя взору Кэмдена стройную шею – ее волосы были приподняты и собраны на затылке, – а также грациозную спину и изящные бедра.

«Господи, помоги!» – мысленно воскликнул герцог, взглянув на ягодицы красавицы. Ему ужасно хотелось обхватить ладонями эти восхитительные округлости. Ни разу в жизни он не видел ничего прекраснее поднимающейся из ванны Пенелопы Торн.

Но Кэм наслаждался этим зрелищем лишь до тех пор, пока Пен внезапно не повернулась к нему – возможно, он издал какой-то звук. Или, может быть, холодный воздух проник в распахнутую дверь.

Увидев его, Пенелопа в ужасе вскрикнула. И несколько секунд, показавшихся Кэму вечностью, они молча смотрели друг на друга. Кэмден прекрасно понимал, что немедленно должен был уйти, ибо не имел никакого права разглядывать стоявшую перед ним обнаженную красавицу. И все же он никак не мог отвести от нее глаз…

Тут Пенелопа вдруг нахмурилась – ее испуг сменился негодованием – и, схватив со стоявшего рядом с ванной низкого столика старенькое полотенце, поспешно в него закуталась.

– Закрой дверь, – сказала она с дрожью в голосе.

Не отводя глаз от девушки, Кэм завел руку за спину, чтобы выполнить ее просьбу. Но Пен, снова нахмурившись, добавила:

– Закрой с другой стороны. – Она по-прежнему прижимала к груди полотенце, хотя могла бы этого не делать – мокрая ткань ветхого полотенца почти не скрывала ее наготу; более того, теперь она казалась даже еще более привлекательной, нежели полностью обнаженная.

Вероятно, осознав это, Пенелопа судорожно сглотнула.

– Зачем ты пришел? – спросила она. И посмотрела на Кэмдена так, словно ожидала нападения.

– Я буду спать здесь, – пробормотал герцог.

Пен решительно покачала головой.

– Только через мой труп, – заявила она.

Тихо вздохнув, Кэмден сказал:

– Вернусь через десять минут.

– Но я вообще не хочу тебя сегодня видеть.

Кэмден пожал плечами и, снова вздохнув, проговорил:

– Если быстро заснешь, то и не увидишь.

Схватив со столика мыльницу, Пенелопа размахнулась, явно собираясь запустить ею в герцога. Кэмден едва успел выскочить в коридор и захлопнуть за собой дверь – в следующее мгновение керамическая плошка со звоном разбилась.

– Черт бы побрал эту мегеру, – пробурчал Кэм. Черт бы побрал эту необыкновенно красивую мегеру… Мегеру, в глазах которой на какое-то мгновение вспыхнуло желание – он был абсолютно в этом уверен.

Лежа в постели и тщетно пытаясь заснуть, Пен до сих пор ощущала на щеках пылающую краску стыда. Несмотря на угрозу, Кэм так и не вернулся, и Пенелопа не знала, чувствовать ли облегчение или досадовать. Она вновь и вновь вспоминала сцену с ванной и вздрагивала от ужаса… и запретного возбуждения. Пен была совершенно уверена: в какое-то мгновение из-под маски холодного равнодушия показался совсем другой Кэмден… Да-да, она разглядела в его глазах жгучее желание, которое он не в силах был скрыть, как бы ни старался. Но, может быть, это – всего лишь естественная реакция мужчины на обнаженную женщину?..

Размышляя подобным образом, Пенелопа приподнялась и села на кровати. Немного помедлив, она потянулась за теплым голубым халатом. Ночь была невероятно холодная, и даже в этой комнате с пылавшим камином Пен дрожала от холода под несколькими одеялами. Возможно, Кэм и впрямь хотел ее, но она доверяла его самообладанию. И, наверное, не следовало заставлять его мерзнуть в общем зале, в то время как она завладела удобной кроватью.

Пенелопа накинула на плечи клетчатую шаль и, отворив дверь, осторожно выглянула в полутемный коридор. Она надеялась встретить услужливую горничную, но, не обнаружив таковой, решила спуститься вниз.

Но время словно повернуло вспять – все повторялось в точности так же, как в то утро, когда она попыталась сбежать от Кэма.

– Что случилось, Пен? – внезапно послышался его голос.

Девушка вздрогнула от неожиданности и, повернув голову, заметила своего спутника, сидевшего у противоположной стены и завернувшегося в плащ.

– Боишься, что я сбегу? – спросила Пенелопа.

– Нет. – Кэм потер кулаками глаза, и даже в тусклом свете коридорных ламп Пенелопа разглядела на его лице печать усталости. Но неужели его так измотало вожделение? Или же она просто выдавала желаемое за действительное?

– В таком случае что ты здесь делаешь?

Герцог пожал плечами.

– Да, ничего… Ведь в твоей комнате я нежеланный гость.

Пенелопу охватило чувство вины. В коридоре было значительно холоднее, чем у нее в комнате.

– Я думала, ты спустился вниз. Там же есть камин…

– И не меньше сотни людей, большинство из которых заражено вшами и лишь отдаленно знакомо с мылом и водой. – Поморщившись, Кэмден потянулся, а потом медленно поднялся на ноги.

Пенелопу же вновь охватило чувство вины. Кэм ничего не сказал, но она догадалась, что он остался здесь, чтобы ее охранять.

– У меня вшей нет, – сказала она, поплотнее запахивая на груди шаль. Несмотря на бархатный халат и старушечью ночную сорочку из фланели, Пенелопа, заглядывая Кэмдену в глаза, чувствовала себя обнаженной; она никак не могла забыть его пылавший страстью взгляд. «Господи, если так все будет до тех пор, пока мы не достигнем берегов Англии, то я попросту сойду с ума», – подумала она, невольно вздохнув.