Онлайн книга «Лев пустыни»
Благодаря урокам мессира Марчелло, даваемым на смотровой площадке его башни в перерывах между страстной любовью, Жаккетта научилась немного разбираться в созвездиях. Самых простых и заметных. Вот ковш Большой Медведицы. Продолжи вверх линию двух звезд, образующих боковую стенку «ковша» – и упрешься в Ось Мира, Полярную звезду. А вот три одинаковых звездочки – пояс Ориона. Вокруг них расположен сам Орион, но как он выглядит – Жаккетта представляла слабо. Звездно-пыльная дорожка Млечного Пути… Интересно, для мессира Марчелло звезды сейчас такие же яркие? И на таинственном Кипре, куда так рвется госпожа сквозь все невзгоды, в этот момент, наверное, важные бородатые астрономы и астрологи изучают небо, узнавая прошлое и будущее… Жаккетта долго смотрела на звезды, пока опять не ощутила беспокойства. Она осторожно приподняла голову и тихонько осмотрела лодку. Госпожа Жанна уже спала и даже что-то бормотала во сне. Совсем рядом, у левого борта раскинулся рыжий и спал. Спал?! «Специально ждет, гад коварный!» – подумала Жаккетта и замерла, готовясь во всеоружии встретить посягателя на честь. Скоро у нее затекли руки и ноги. Рыжий не шевелился. Жаккетта разозлилась: «Думает, самый хитрый, выждет и обманет! Не выйдет, милый!» Она стала потихоньку перемещаться по направлению к рыжему, сокращая расстояние, чтобы он побыстрее обнаружил свои гнусные намерения. Рыжий шевельнулся. Жаккетту удовлетворенно замерла, приготовившись учинить страшный скандал. Рыжий поменял затекшую руку под головой и опять ровно засопел. Жаккетта разочарованно вздохнула и переместилась еще поближе. Она уже чувствовала тепло его тела. Рыжий чуть пошевелился и бедро Жаккетты прикоснулось к его ноге. Жаккетта радостно насторожилась. Но рыжий не двигался ни туда, ни сюда. Оставалось ждать, надеясь, что долго он не продержится и проявит себя во всей красе. Лодку покачивало, как громадную колыбель. Волны лизали синие бока «Бирюзы». Тихонько говорила во сне с Марином Жанна. У Жаккетты сна не было ни в одном глазу. Рыжий спал. Жаккетта совершенно расстроилась и почувствовала себя нагло обманутой. Со злости она подкатилась к рыжему вплотную под бок, протаранив его грудью. Рыжий продолжал равномерно сопеть. А потом, не просыпаясь, опять поменял руку под головой и повернулся на правый бок. Теперь перед Жаккеттой возвышалась его спина, неприступная и равнодушная, как утес. Об нее можно было разбить грудь вдребезги с таким же успехом, как о борт корабля. Жаккетта немного поерзала у подножия этой стены и не выдержав, резко села. Рыжий спал. Жаккетта пробралась на корму, нащупала там флягу с водой и с расстройства долго пила. Ночной ветер холодил ее разгоряченное тело. Жаккетта продрогла. Попив водички она упрямо вернулась к рыжему под бок, прижавшись к его горячей спине. Рыжий безмятежно спал. Жаккетте стало очень обидно и жалко себя. Слезы потихоньку закапали из глаз. Горестно шмыгая носом, она натянула свое белое покрывало, еще теснее прижалась к рыжему и в полном расстройстве чувств уснула. * * * Жаккетта проснулась оттого, что солнце светило ей прямо в лицо. Теплой спины рядом не было. Жаккетта полежала с закрытыми глазами, раздумывая, сразу ей сгореть от стыда или сначала, все-таки, разлепить на всякий случай веки. Вдруг кто-то затряс ее за плечо. – Жаккетта, Жаккетта, вставай! – тормошила ее Жанна. – Корабль рядом. Жаккетта села. «Бирюза» споро шла под синим парусом, рыжий сидел на руле. – Боюсь, представилась прекрасная возможность проверить, правду ли написали древние авторы! – заметил он. – У нас в соседях симпатичная галера. Жаккетта потерла опухшие от ветра и солнца глаза, и посмотрела туда, куда показывала Жанна. По волнам на парусах, не прибегая к помощи весел, мерила море галера. Черные весла были подняты над водой и Жаккетте показалось, что корабль растопырил руки. Что имелось на этом судне в изобилии, помимо весел, так это флаги. Зубчатые, с длинными змеящимися концами, они реяли по ветру. Гербы на них пока еще не различались. Над выдающейся за корпус кормой красовался полосатый навес, напоминающий палатку. Края его были украшены фестонами. А с носа вызывающе глядели на мир жерла пушек. – И все равно она мне не нравится! – заявила Жаккетта, рассмотрев расфуфыренный корабль. – А уж мне-то как не нравится! – подхватил рыжий. – Просто ругаться при дамах не хочется. – Но она же такая красивая! – возмутилась Жанна. – Вы просто предвзято к ней относитесь, это нечестно! – Зато правильно! Этот утюг только за счет галерных рабов и берет, – зло бросил рыжий. – Когда есть кому веслами орудовать, много ума не надо, чтобы ветер ловить! – А чья она? – спросила Жаккетта. – Нам хорошо ли плохо, что она здесь? – Удивительно мудрые вопросы! – то ли одобрил, то ли съехидничал рыжий. – Вам, может быть, и неплохо, мне совсем не хорошо. А чья она, пока не понятно. Но христианская, судя по всему. – А почему Вам не хорошо? – поинтересовалась Жанна. – Потому что командовать этой галерой меня никто не поставит, а приставить к веслу наверняка найдутся желающие. А это очень неприятное занятие, ворочать весло на галере, поверьте мне уж на слово. – А почему неприятное? – не поверила на слово Жанна. – Потому что гребцы прикованы к скамьям, по несколько штук на одной. А у каждого надсмотрщика длинный кнут, достающий спину любого. И грести приходится, если капитану нужна скорость, целый день, а то и больше. – Да быть такого не может! – возмутилась Жанна. – Человек просто не может столько грести. – Ну почему же, может. А если гребцу становится дурно, он даже получает кусочек хлеба, вымоченный в вине. Ну уж если после этого он не укладывается в ритм, могут выкинуть за борт. Проще взять нового раба. – Вы с таким знанием дела рассуждаете об этом… – заметила Жанна. – Приходилось грести? – Приходилось! – кивнул рыжий. – Теперь, глядя на подобные галеры, я испытываю чувство счастья, что меня там нет. – И Вы укладывались в ритм? – спросила Жанна. – Нет. И меня выкинули за борт. – Ну и как же Вы выбрались? |