Онлайн книга «Россия во тьме»
|
Капитан знал, какие именно. Конвои с паленкой – шли через зону боевых действий под охраной ичкерийских «белых волков», потом передавались нашему ФСБ. Один принципиальный армейский капитан попробовал перекрыть трассу… свою ошибку он понял быстро – после того как в Волгограде подожгли квартиру. Железка тоже работала на всю мощь. Когда ее случайно повредили авиабомбой – на территорию под ичкерийским контролем прошел отряд наших железнодорожных войск, а во время работ их охраняли те же белые волки. Говорили, что у чеченцев кто-то выстрелил тогда из РПГ – отрезали голову. – Как там… – А сам как думаешь? – Да… – А тут у вас? – А чего. Новое постановление выпустили – при встрече теперь не «Здравия желаю!» а «Слава России!» – Дурдом. – Ну… как сказать. Рынки мы все-таки почистили. Принесли водку. – Ну… будем! – Будем… * * * – Так вот, слушай анекдот. Слушаешь? … – Сводка штаба объединенной группировки за такое то. Обезврежена банда чеченских террористов. В состав банды входили: – Ушат Помоев. – Подрыв Устоев. – Погром Евреев. – Поджог Сараев. – Захват Покоев. – Исход Изгоев. – Побег Злодеев. – Обвал Забоев. – Камаз Отходов. – Забег Дебилов. – Парад Уродов. – Вагон Гандонов. – Отряд Дебилов… Тут Димон, видя что список не производит на друга ожидаемого впечатления – озадаченно замолчал… – Э… ты чо такой грузанутый? – А я что, по-твоему, ржать сейчас должен? – Ну, типа да. – Так вот, ни х… не смешно. Шум в кафешке потихоньку начал стихать – все поняли, что происходит что-то совсем невеселое. – А чо так? – Димыч тоже начал трезветь. – Да так. Ты там был? Вопрос был опасный. Очень. После чего – могло начаться все что угодно, вплоть до перестрелки. – Был. – Так вот, если ты дальше Ростова забирался, то должен знать, что с нашей стороны кавказцы – каждый четвертый. И они по тылам не отсиживаются – понял? – И чо с того? – А то, что ржать над именами людей – нехорошо. Ты понял?! Воздух сгустился до того, что его можно было резать ножом. И его однокашник по ментовской учебке понял, что сейчас будет. – Понял… – примирительно сказал он – понял, Юра, понял. Отпустило. Как и всегда после этого – в душе не оставалось ничего кроме какого-то пакостного чувства разбитости. – Ладно, извини – буркнул он, протягивая руку за стаканом. Его однокашник – перевел дух, подумав – псих… * * * Ночь – он почти не спал. Утром – перед тем как идти на работу, заглянул в ларек, купил энергетик, выхлебал сразу две банки. Полегчало… МУР – был на том же месте, как и вся Москва. Здесь ничего не изменилось. На двери начальственного кабинета красовалось. И.о. начальника РУБОП, полковник полиции Равиль Латыпов Он постучал. Потом вошел. Полковник Равиль Латыпов… в первую очередь, ему бросилось в глаза, насколько его бывший начальник поседел за два года. Если раньше у него была благородная шевелюра с проседью, цвета «соль с перцем» – то теперь он был седой весь, полностью. Упрямые морщины на лице стали ещё упрямее и глубже, на входящего он сторожко поднял голову от бумаг, расплылся в улыбке. – Ворюга… ты ли это. – Я, товарищ… полковник. Я * * * Два стакана – соединились и снова разошлись. Майор Юрий Воробьев – достал из своего новенький орден Мужества, зажмурившись, выхлебал все до конца. – О. Молоток. – Вы то тут как? – Как… да потихоньку… – Где Домогаров? – Домогаров в НИИ ушел. Оба понимающе помолчали. Уйти в НИИ – это один из приемов вбить со следа прокуратуру или ищеек с Управления собственной безопасности. То же самое, что и «выйти за штат». НИИ – подчинялось министерству, но его сотрудники в штате не значились, и их там было «не видно». Подавалось это все под соусом «обмена практическим опытом», то есть преподавание молодым ментам в НИИ должны были вести не теоретики, а опытные практики. Учитывая то, что опытными практиками на практике часто оказывались люди, на которых клейма ставить некуда, а собственные «ссылки» в НИИ они использовали для вербовки молодежи в собственные полукриминальные кланы и сети в системе МВД – победы в борьбе с коррупцией можно было ждать ещё много десятилетий… – Навсегда? – Как получится… – А Груша? И по неловкому молчанию – сразу все понял. – Когда? – Зимой. Не усмотрели, значит. Потому что и смотреть – было некому. Вот и ещё одного – нет. – Пойдешь ко мне замом? – в лоб спросил Латыпов. – Подумаю. – Думай – согласился полковник – недолго только. И, допив свой стакан, прибавил. – Не нравится мне… обстановка. Что-то нехорошее… впереди. – Груша где похоронен? * * * На Хованском было тихо, спокойно. Вор – купил ещё бутылку, прошел к могиле. За ней – никто конечно же не ухаживал, могила заросла. Памятник был казенный, со звездой наверху. Он пообрывал сорняки, потом присел и свернул голову «чекушке». Пролил немного на могилу, остаток начал хлебать из горла, не закусывая. Никак не брало. – Груша, Груша… В какой-то момент – он повернулся – и увидел, что Груша стоит рядом. – Э… ты чего? – глупо спросил он. – Как живешь? – спросил Груша. – Да норм. Тебя вот вспоминал. А ты чо, живой? Груша ничего не ответил. – Меня вот Латып к себе в замы зовет. Как думаешь, соглашаться? Груша покачал головой. – Беги. – Бежать? Куда – бежать? – Куда угодно. Скоро – кровь будет. Много – крови. – Это с чего? – Беги. И Груша вдруг сделал шаг к нему. – Э… ты чего? – Беги, Юра. – Не подходи! – Воробьев выхватил пистолет. |