Онлайн книга «Охотники за костями. Том 1»
– Врата, будь ты проклят! Если у тебя есть возражения, Л'орик, высказывай их ей лично! – Они все погибнут, – сказал Корабб, отступая на шаг от своего командира, – чтобы ты выжил. – Чтобы мы выжили, Корабб! Другого пути нет – думаешь, малазанцы когда-нибудь оставят нас в покое? Куда бы мы ни бежали? Слава костяным пяткам Худа, Когти ещё не нанесли удар, но я не собираюсь провести остаток жизни, оглядываясь через плечо и шарахаясь от каждой тени! Я был только телохранителем, чтоб мне сдохнуть. Это было её восстание – не моё! – Твои воины… они ждали, что ты будешь сражаться бок о бок с ними… – Ничего подобного они не ждали. Эти глупцы хотели умереть. Во имя Дриджны, – бросил Леоман и презрительно осклабился. – Вот и пусть! Пусть умрут! Лучше того – они заберут с собой на тот свет половину адъюнктской армии. Вот она, твоя слава, Корабб! – Леоман шагнул к нему, указал на двери храма. – Хочешь присоединиться к этим глупцам? Хочешь почувствовать, как лёгкие твои выгорают от жара, глаза лопаются, а кожа трескается? Хочешь, чтобы кровь вскипела в твоих жилах? – Это благородная смерть, Леоман Кистень, по сравнению… с этим. Тот зарычал, затем вновь обернулся к Л'орику: – Открывай! И не бойся, я ничего не обещал на твой счёт, кроме того, что приведу тебя сюда. – Огонь за стенами храма пробуждается к жизни, Леоман, – проговорил Л'орик. – Я могу не справиться. – И шансы на успех уменьшаются с каждым уходящим мгновением, – прорычал Леоман. В его глазах плескалась паника. Корабб удивился, потому что ей там было… не место. Не место страху в этих чертах, которые он, казалось, так хорошо знал. Знал всякое возможное для них выражение: гнев, холодное веселье, презрение, оцепенение и ступор паров дурханга. Всякое выражение… кроме этого. Кроме паники. Всё в его душе рушилось, Корабб чувствовал, будто тонет. Идёт на дно, тянется к свету наверху, но тот становится всё тусклее и тусклее. Прошипев проклятье, Л'орик обернулся к алтарю. Камень будто мерцал в сумраке – такой новый, незнакомый мрамор – с какого-то другого континента, как подумал Корабб, – пронизанный лиловыми, пурпурными прожилками, которые словно пульсировали во тьме. За алтарём располагался округлый бассейн. Над водой поднимался пар – во время их предыдущего посещения этот водоём был укрыт медными пластинами, которые теперь валялись у боковой стены. Воздух над алтарём завихрился. Она ждала на другой стороне. Отблеск – словно отражение от водной глади, затем открылся портал, поглотивший алтарь, задрожали его чёрные грани – судорожно. Л'орик натужно захрипел, словно согнулся под невидимым бременем. – Долго я его не удержу! Я вижу тебя, Королева! Из портала послышался томный, равнодушный голос: – Л'орик, сын Оссерка. Я не хочу связать тебя зароком. – Чего же ты хочешь? Несколько мгновений портал дрожал, затем: – Ша'ик мертва. Богини Вихря не стало. Леоман Кистень, вопрос к тебе. – В голосе богини прозвучала новая нотка – ироническая. – И'гхатан – то, что ты совершил здесь, – это твой Апокалипсис? Воин пустыни нахмурился, затем сказал: – Ну… да. – Леоман пожал плечами. – Не такой большой, как мы надеялись, но… – Но быть может, и этого довольно. Л'орик. Роль Ша'ик, Провидицы Дриджны… свободна. Её необходимо занять… – Зачем? – резко спросил Л'орик. – Чтобы нечто иное, нечто менее желательное, не взяло её себе. – И какова вероятность такого исхода? – Он неизбежен. Корабб смотрел на Высшего мага, чувствовал, как несутся вскачь его мысли, как складываются, благодаря словам богини, таинственные выводы в его голове. Затем: – Ты избрала кого-то. – Да. – И твой выбор нужно… защитить. – Да. – Этому избраннику грозит опасность? – Великая, Л'орик. Более того, мои желания не остались незамеченными, возможно, у нас уже не осталось времени. – Хорошо. Я согласен. – Тогда иди сюда. Ты – и остальные. Не мешкайте – мне очень трудно удерживать эту тропу открытой. В душе Корабба остался лишь пепел. Он смотрел, как Высший маг шагнул в портал и пропал в вихрящемся жидком мареве. Леоман снова обернулся к нему, и в его голосе прозвучала почти мольба: – Друг мой… Корабб Бхилан Тэну'алас покачал головой. – Ты не слышал? Другая Ша'ик… новая Ша'ик… – А новое воинство ты для неё тоже найдёшь, Леоман? Новых глупцов, которых обречёшь на смерть? Нет, мои дела с тобой окончены, Леоман Кистень. Забирай свою малазанскую девку и убирайся с глаз моих. Я погибну здесь, вместе со своими побратимами. Синица схватила Леомана за руку: – Портал рушится, Леоман. И великий воин, последний военачальник Дриджны, отвернулся – и бок о бок с малазанкой шагнул в чародейские врата. Миг спустя они растаяли, словно ничего и не было. Ничего, кроме странного ветра, поднимавшего маленькие пыльные вихри на мозаичном полу. Корабб моргнул, огляделся по сторонам. За стенами храма, похоже, начался истинный Апокалипсис, предсмертный вопль мира звучал всё выше и выше. Нет… не предсмертный. Иной… Услышав более близкий звук – шорох из бокового перехода – Корабб обнажил саблю. Подошёл к занавесу, отгораживавшему коридор. Кончиком клинка отбросил ткань в сторону. И увидел детей. Сбившихся в кучу, сжавшихся. Десять, пятнадцать… шестнадцать. Грязные лица, огромные глаза, устремлённые на него. – О, боги, – пробормотал воин. – Они о вас забыли. Все забыли. Все до единого. Корабб вложил скимитар в ножны и шагнул вперёд. – Всё в порядке, – проговорил он. – Найдём себе комнату, хорошо? И переждём. Нечто иное… Гром, погибель зданий, нарастающий вопль пожара, вой ветров. Вот что происходит снаружи, во внешнем мире… это же… ох, нижние духи, Дриджна… Снаружи всё громче звучали родовые крики Апокалипсиса. – Смотри! – сказал Горлорез и указал рукой. Сержант Бальзам моргнул – дым и пот резали ему глаза, будто толчёное стекло, – и смог рассмотреть полдюжины фигур, которые пересекали улицу впереди. – Кто? – Малазанцы, – заявил Горлорез. Из-за спины Бальзама послышалось: – Отлично. Побольше начинки для пирожков – будет нам угощение… |