Онлайн книга «Три факта об Элси»
|
Хэнди Саймон Жуя кончик ручки, Хэнди Саймон хмурился на анкету, которую мисс Биссель вручила ему в конце обеденного перерыва. При виде распечатки брови Саймона сошлись на переносице и с той поры минуты не знали свободной. – Это все будут заполнять, Саймон, – сказала мисс Биссель, увидев выражение его лица. – Не то чтобы я это для вас одного. «План личностного роста» – значилось на первой странице. Листов было несколько, но пока Саймон не решался посмотреть остальные. «Где я сейчас, где я хочу быть и как я намерен этого достичь» – вопрошала первая строка. Саймон испустил горестный вздох и начал писать. – Саймон, это не то, что их интересует, – сказала мисс Амброуз, заглянув ему через плечо. – Но здесь сказано, что неправильных ответов быть не может. – Он постучал по странице кончиком ручки. – Мало ли что пишут. Неправильные ответы есть всегда, – возразила мисс Амброуз. – И это стопроцентно один из них. Саймон перечеркнул написанное. – Может, вам потом вернуться к началу? – предложила мисс Амброуз и указала на другой пункт: – Вот этот полегче, лучше на него ответьте. «Каковы мои сильные качества?» Саймон снова начал грызть ручку: – Что-то я ни одного не знаю. – Ну, должно же что-то быть? Что вы хорошо умеете делать? – Кроссворды решать, – тут же ответил Саймон. – И еще я всегда откручиваю крышки с банок мармелада, когда никто другой открутить не может. – Вот и напишите, – посоветовала мисс Амброуз. – Только выразитесь «умение решать проблемы» и «доброта». Мисс Биссель это просто обожает. – А про мармелад не писать? – Нет, лучше не надо. «Каковы мои слабые стороны?» – Чипсы с креветками? – Саймон взглянул снизу вверх на мисс Амброуз. Та покачала головой: – Постарайтесь быть менее конкретным. Саймон разгладил помявшийся листок: – Как-то сложно думать о слабостях. – Да нет, легко, если отнестись серьезно. – Мисс Амброуз взяла свое пальто со спинки стула. – Мне вот понадобился целый лист. После ее ухода Саймон пролистал анкету до конца. Мисс Биссель говорила, что планы личностного роста сейчас очень популярны. – Подобные анкеты помогают познать себя, – объяснила она. – Настроиться на наш разум. Саймон не сказал бы, что мелодия его разума – это то, подо что он готов подстраиваться. Он взглянул на другие разделы. Целая страница была отведена под цели – ближайшие, среднесрочные и долгосрочные. «Заменить черепицу на крыше над общей гостиной», – написал он в разделе ближайших целей, затем перечеркнул и записал это в среднесрочных. Лучше быть реалистом. «Я реалист», – написал он в разделе своих сильных качеств и улыбнулся. Может, анкета окажется и не такой сложной, как он опасался. Он взглянул на последнюю страницу. «Как вы влияете на жизнь окружающих?» Саймон почесал в затылке концом ручки. «Что для вас критерий вашего успеха?» А как вообще измеряют успех? Вот у отца успех высшей пробы – медаль, чтобы всем демонстрировать, сколько жизней спас из горящего дома. Но отец ни разу не доставал ее из ящика стола, потому что искренне считал себя неудачником. У всех дипломы, именные грамоты – даже у пса его тетушки Джин есть приз-розетка, а у Саймона только средний балл за резьбу по дереву и значок «Синего Питера» [11], да и тот купленный на барахолке. При всей своей любви к подсчетам и измерениям Саймон осознал, что для себя у него критериев нет. Он ломал голову над анкетой, когда открылась дверь и вошли Глория и Шерил из парикмахерской. Саймон пригладил вихры на затылке – он всегда опасался, что его волосы обсуждают. – А вы это уже заполнили? – спросил он. Глория заглянула ему через плечо. – За меня отец заполнил, целые выходные потратил. Очень веселился. Саймон подумал, что его отец заполнил бы такую анкету за несколько минут. Шерил не ответила. Шерил вообще часто не отвечала, и к этому все привыкли. Она сидела в углу, уставясь в кружку с кофе, или поглаживала внутреннюю сторону запястья – так другие крутят обручальное кольцо или машинально накручивают прядь на палец. – Что, не получается? – сочувственно спросила Глория. Саймон постучал ручкой по странице: – Как вы влияете на жизнь окружающих? – Ну и?.. – Я не уверен, что как-то влияю, – сознался он. Глория присела на подлокотник дивана: – Еще как влияете. Как любой человек. Саймон ждал, что она пояснит свои слова, но Глория отошла к окну. Саймону часто приходило на ум, что в каждой фразе заключено гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. – Что-то наша Флоренс опять в прострации, – заметила Глория. Саймон хотел выглянуть в окно, но обзор заслонял стеллаж для хранения документов, который кто-то начал собирать, да так и не закончил. – Что она еще затеяла? – Бродит по двору, глядит на окна и что-то кричит. Так она скоро загремит в «Зеленый берег», я слышала разговор, когда убирала продукты в холодильники. – Она как-то сразу сдала с появлением этого новенького, как, бишь, его… – Габриэль. – Глория стряхнула пепел в окно. – А мне Габриэль нравится, он поделился со мной прекрасным рецептом карри. – А мне помог со стремянкой. – Надо будет опробовать на старичках, – продолжала Глория, – только название придумать другое. – В смысле? – Если я скажу, что это карри, никто не станет есть. А если назвать «Острое рагу по-сомерсетски», все в очередь выстроятся за добавкой. Саймон опустил глаза на анкету. – У вас впереди целые выходные, – обнадежила Глория. – Или у вас были другие планы? Саймон подумал, что это-то и портит пятницы: навязчивый интерес посторонних, что ты делаешь в свободное время. Свои планы Саймон прекрасно знал, потому что они были такими, как всегда: футбол по телевизору или фильм, если отыщется, какой он еще не видел. В воскресенье он пообедает в «Мак-авто», провожая взглядом машины на объездном шоссе, оближет пальцы, соберет пустые коробки и контейнеры из-под соуса барбекю и затолкает в мусорный контейнер, чтобы не перепачкать обивку. Потом посидит в парке, подумав, а хорошо бы завести собаку (хотя прекрасно знал, что никогда не заведет). Может, зайдет в торговый центр, посетует, что уже развесили рождественские украшения, хотя до Рождества еще ой как долго, и купит себе упаковку пирожков. |