Онлайн книга «Дама из сугроба»
|
Проснулась она от укола в ягодицу. – Что ты мне вкатил? – Антибиотик, все под контролем. Через часок температура упадет. Я нашел у тебя вишневое варенье, развел теплой водичкой. Попей, вкусно. – Спасибо, доктор. – Мне завтра на дежурство. Может, позвонить Алексею? Или еще кому-то? До утра я побуду здесь, но к семи мне надо на работу. – Я надеюсь, до утра мне станет лучше. При таком-то уходе. Через час температура действительно понизилась. Артем обтер ее, надел чистую пижаму и решительно заявил: – Сейчас я сделаю тебе омлет. Его легко глотать. Действительно, он принес ей омлет. – Это надо съесть. Тебе нужны силы. У тебя бывают ангины? – С детства не было. Спасибо, Тема, вкусно. – Как тебя угораздило? Мороженого переела? – Не сказала бы. А знаешь, мне немного лучше. – Отлично! – Темочка, ты сам поешь, посмотри, там в холодильнике много еды. – Успеется. Скажи, а если б я не приехал, ты бы так и валялась тут одна с температурой? – Наверное… во всяком случае, до завтра. – А завтра что? – Завтра придет домработница. – А Алексею почему не позвонить? – У него сегодня экзамен. А после… пусть парень расслабится, погуляет. – Ладно, пусть расслабляется. А ты спи. Сон – лучшее лекарство в таких случаях. – А ты что будешь делать? – В кои-то веки посмотрю телевизор. – Ой, Тема, у меня в мастерской попугай… – Какой попугай? – Настоящий, большой, красивый. Звать Тимур. Надо его покормить. – Чем? Сроду не кормил попугаев! – На подоконнике рядом с клеткой пачка корма. И водички свежей ему налей. Только имей в виду, он жутко болтливый. – Откуда он взялся? – Подарили. Он красавец… И на полуслове она уснула. Тимур маялся. Вся история с Сандрой вдруг показалась какой-то лишней, ненужной и даже обременительной. Пора уносить ноги. Она заболела… Значит, не судьба. И слава богу! Сколько раз ведь зарекался – не иметь дело с русскими бабами. Но к вечеру он не выдержал и набрал ее номер, хотел узнать, как она там… Трубку долго не брали. Потом вдруг ответил мужской голос: – Алло! Слушаю вас? – Извините, а можно Александрину? – Она больна и не может подойти. Ей что-то передать? – Передайте, пожалуйста, что звонил Тимур и что я завтра уезжаю. – Хорошо. Передам. Тимуру кровь ударила в голову. Это был не Лешка и не кто-то из батько́в. С ними я знаком, и они бы говорили по-другому… Значит, это тот, любовник тремя годами младше нее. Она заболела, и он тут как тут! Интересно, с ним она еще не прыгала в сугроб? Его душила злость на самого себя. Идиот, ты что думал, такая женщина тоскует в одиночестве? Смешно, ей-богу. Но тут вдруг ему пришло сообщение от управляющего чикагского магазина о том, что во время марша феминисток его магазин стал объектом их гнева, так как увлечение машинками – это чисто мужская забава, и т. д., и т. п. Чертовы бабы побили стекла, пришлось вызывать полицию. А все из-за рекламного щита, на котором изображен знаменитый голливудский актер, добрый приятель Тимура, коллекционер машинок… А позавчера его публично обвинили в злостном сексизме и домогательстве. Ну и сам понимаешь… Тимур схватился за голову. И дело не в побитых стеклах, магазин застрахован, но что теперь будет с Робертом? Харви Вайнштейн, Кевин Спейси, теперь вот Роберт… Обалдели они там все, что ли? Но это значит одно: надо немедленно лететь обратно. Да оно и неплохо… Как говорят – не было бы счастья, да несчастье помогло! И он пошел к отцу. – Папа, увы, я должен лететь домой. И он рассказал отцу о том, что стряслось в Чикаго. – Черт знает что такое! Тебе действительно надо там быть или ты… от своей снежной бабы ноги уносишь? – Нет, папа, она тут ни при чем, это касается бизнеса. Сам понимаешь… – Бред какой-то! Чем этим полоумным теткам помешал магазин машинок? Абсурд! – А кому, спрашивается, через столько веков вдруг помешал Колумб? Они ведь и его объявили чуть ли не уголовником… – Вот что, сын, ты, конечно, сейчас лети. Но мой тебе совет – заканчивай с этими игрушками, продавай все к чертям собачьим и возвращайся домой. Здесь твой дом, твой старый отец, твоя снежная баба… – Папа, а чем я тут буду заниматься? – Да можешь и здесь открыть такой магазинчик. – Боюсь, тут у меня уже не получится. Я отвык. – Ну и дурак! – в сердцах бросил Сергей Сергеевич. – Папа, не сердись, я подумаю над твоими словами. – Вот-вот, подумай! Это иногда бывает полезно – думать! – Сергей Сергеевич не скрывал своего раздражения. Тимур занялся билетом. Вылететь раньше послезавтрашнего утра никак не получалось. Но с этим ничего уже не поделаешь. Потом он позвонил Роберту. Его секретарь сообщил, что Роберт ни с кем не желает разговаривать. – Передай Роберту, что я плевать хотел на все эти идиотские обвинения и остаюсь его другом несмотря ни на что! – Спасибо, передам! Ему будет приятно, а то тут уже начинается вакханалия… Да, кстати, Роберт предвидел, что у тебя могут быть неприятности из-за рекламы, и он не обидится, если ты ее снимешь. – Нет, пока ничего снимать не стану! – решительно заявил Тимур, хотя такая мысль уже мелькала. Но сейчас он был полон решимости оставить все как есть. Должен же кто-то попытаться положить конец этому абсурду. Хотя понятно, что абсурд только еще набирает обороты. Потом он позвонил Вениамину. – О, Тимка, я как раз собирался тебе звонить. Какие планы на послезавтра? – Послезавтра я, к сожалению, должен лететь в Америку. Дела требуют… – Жалость какая! Слушай, Тимка, я в конце февраля, возможно, буду в Нью-Йорке. У тебя можно будет остановиться дня на три-четыре? – Господи, конечно! Буду страшно рад! Запиши все мои координаты и предупреди хотя бы дня за три. – Обязательно! Правда, не факт еще, что мне визу дадут… Но будем надеяться. – А что остается? Только надежда. – Скажи, я не спросил, у тебя какие-то неприятности, раз ты срываешься? Тимур вкратце рассказал ему, в чем дело. – Во маразм! Все эти разговоры и мысли о делах отвлекли Тимура от мыслей о Сандре. И вся история показалась вдруг какой-то красивой картинкой, совершенно нематериальной… Да, я таких женщин никогда не встречал, но это что-то из другой, не моей жизни. Видимо, и я для нее тоже – такая картинка из другой жизни. Она для меня теперь будет просто… дама из сугроба. А в Нью-Йорке у меня есть Мэй, очаровательная китаянка. С ней мне хорошо и спокойно, она милая, женственная, и с ней я не должен ничему соответствовать… Хорошо! |