Онлайн книга «Нет рецепта для любви»
|
– Тём, а газовая плита не опасна? Это то же самое. – Ну, не знаю… Артём представил себе Олесю у гудящей горелки с прутом, на который она наматывает расплавленное стекло, и поёжился. Разговаривая, они вышли из полумрака выставочного зала к Воскресенским воротам и немного постояли, щурясь от яркого, хоть и вечернего, июльского солнца. – Ты не проголодалась? Пойдем куда-нибудь поедим? – Пойдем. – А хочешь, поедем ко мне? У меня такое сациви – пальчики оближешь! – А что это такое? – Вах, женщина! – сказал Артём с грузинским акцентом. – Ты не знаешь, что такое сациви? Как же ты живешь на белом свете? И они поехали. Всю дорогу Артём трепетал: как бы не спугнуть! Киви только один раз была у него дома – вместе с друзьями, когда он устраивал праздник по обмыванию будущего наследства. Всю дорогу он заговаривал ей зубы: – Так вот, сациви. Берешь курицу или индейку. У меня курица. Еще нужен чеснок, аджика – настоящая, острая, без дураков. Потом… молотый кориандр, уцхо-сунели – это пряность такая. Еще шафран имеретинский. Знаешь, что это? Оказывается, обычные бархатцы. Везде цветут. – Я люблю бархатцы, у них аромат горьковатый. – Но самое главное – грецкие орехи! Хорошие, светлые. Из них делаем ореховое масло. Это долгое занятие, но оно того стоит. В общем, курица в ореховом соусе. Курицу сначала обжариваешь кусками, потом… – Тём, прекрати! А то я сейчас слюной изойду! – Ничего, мы уже почти пришли. Хорошо, я вчера еще приготовил, как чувствовал. Оно, когда настоится, еще вкуснее. Давай только завернем в торговый центр – зелени купим, лаваш свежий… Артём нервничал, а Киви только улыбалась и время от времени бросала на него короткий взгляд. Пространство между ними словно вибрировало от напряжения, и Артём все время боялся, что Киви в очередной раз сбежит. В лифте они ехали молча, и Артём с облегчением вздохнул, оказавшись наконец дома. – Проходи. Так, сейчас я погрею немножко в микроволновке, чтобы не совсем уж ледяное было. Конечно, это не по правилам – разогревать, ну да ладно. Ты какое вино хочешь? Белое, красное? – Мне все равно. – К сациви лучше красное. Я зелень помою, а ты порежь помидоры и перец, ладно? – А как резать? – Да как-нибудь порежь. Киви накрыла на стол, Артём разлил вино… – А, еще же виноград! И мороженое! Потом, если захотим. – Давай уже есть. А то я умру сейчас. Они выпили вина, и Киви набросилась на еду, хватая то одно, то другое, и только что не урчала от удовольствия: – М-м, как вкусно! Невероятно! Артёму есть совсем не хотелось, и он понемногу отпивал из бокала и отщипывал от ветки черные виноградины, любуясь Олесей. Наконец она блаженно откинулась на спинку стула: – Все! Я сейчас лопну. – А мороженое? – Какое мороженое, ты что? Мне сейчас только валяться пузом кверху и вяло перебирать лапками. Артём засмеялся: – Ну пойдем – будем валяться пузом кверху и разговаривать. Захвати бокалы! Он взял миску с виноградом и недопитую бутылку. У Киви сделалось испуганное выражение лица. – Ты что? Я не собираюсь к тебе приставать, не волнуйся! Киви пожала плечами и побрела следом за ним в большую комнату. – Ух ты! Это новый диван? Или как оно называется – тахта? Вроде раньше не было? А покрывало какое красивое! Лоскутное! – Ну да, я в «ИКЕА» купил. Такое лежбище. Мне нравится, что можно хоть вдоль, хоть поперек, хоть по диагонали. Прыгай! И Артём плюхнулся на «лежбище», поставив бутылку и блюдо с виноградом на маленький столик. Киви пристроила туда же бокалы и присела на край тахты. Артём лежал, скрестив ноги и заложив руки за голову, и смотрел на нее. Киви смущенно поежилась, вздохнула и улеглась рядом с Артёмом – сначала тоже навзничь, потом повернулась на бок и положила голову ему на плечо. Артём осторожно опустил руку и обнял Олесю: – Так можно? Она кивнула. Артём не удержался и быстро поцеловал ее в макушку. Они долго молчали, потом Артём тихо сказал: – Знаешь что? Оставайся у меня. Вот прямо сейчас. Лишнюю зубную щетку я найду, а вещи твои потом заберем. Заодно с родителями меня познакомишь. – Нет, не надо с родителями! – Вычеркиваю, не надо. Поживем вместе, ты привыкнешь ко мне. Соглашайся. – И как ты себе это представляешь? – Прекрасно представляю. Смотри: одна комната твоя, другая – моя. Хочешь, эта будет твоя. Ты во сколько утром встаешь? Я – в половине восьмого. Бегаю потому что. Если тебе рано, я не буду шуметь. А то, может, захочешь со мной бегать? А вечером я мог бы за тобой заезжать. Но не каждый день: у меня три вечера в неделю французский. – Ты пошел на курсы французского? Зачем? – Я потом тебе расскажу. Так что сама видишь: я не буду над тобой нависать. В выходные можем куда-нибудь выезжать, и вообще, все, что захочешь. – И что, тебе этого всего будет достаточно? – Нет, конечно. Я… Я хочу тебя. Очень. Артём вздохнул, и Киви почувствовала, как напряглись мышцы его руки. – Но я подожду. Пока ты не созреешь. – А если… Если я… Никогда не созрею? – Вот уж в это я ни за что не поверю! – рассмеялся Артём. – Почему? – Да потому, что тебе страшно нравится целоваться со мной! – Он вдруг повернулся и обнял Олесю, пытаясь поцеловать, она забарахталась, выворачиваясь из его объятий, но безуспешно. – Ничего мне не нравится, все ты врешь! – А вот мы сейчас проверим. Журавлик, ну один только поцелуй, пожалуйста! Я столько ждал! Я страдал! Только один… честное слово… Поцелуй длился целую вечность. Чуть отдышавшись, Киви возмущенно сказала: – Ничего себе, один поцелуй! Так нечестно! – А кто скажет, что это два? – Ты же обещал не приставать. – Все-все. Не пристаю. Он тяжко вздохнул: да, пожалуй, погорячился, когда завлекал Олесю идеей столь невинного совместного проживания. Вряд ли он способен это выдержать. – Тём, а у тебя… много девушек было? – В меру. – А почему все-таки ни с кем не сложилось? – Наверное, тебя ждал. – Да ладно. – Ничего не ладно. Я ни с одной столько не валандался, сколько с тобой! – Валандался. Очень романтично. – Не придирайся к словам. Ты поняла, о чем я. Ни на кого столько времени не тратил – так лучше? И никогда так не боялся. |