Онлайн книга «Нет рецепта для любви»
|
– Я тогда пойду… Спасибо… Извините… Я, наверное, вообще зря… – Постойте! – воскликнула Ника. – Не уходите! Вы же… Вы – девушка Артёма, да? – Я? Ну да… Вроде того… Простите, что я… – Как хорошо, что вы догадались прийти. Я так хотела с вами поговорить. На самом деле до этой минуты Нике и в голову не приходило пообщаться с девочкой-журавликом, хотя посмотреть на нее, конечно, хотелось. Но сейчас ей казалось, что поговорить им просто необходимо. – Со мной? – ужаснулась девушка. – О чем? – Я думаю, найдется, о чем. – Но я только хотела спросить. Про Артёма. Вы, случайно, не знаете: он насовсем уехал или как? – Да с чего вы взяли, что насовсем? Он собирался недели на три, максимум на месяц. Сегодня какое число? Ну вот, через пару недель он вернется. – Спасибо. А то я… подумала… Девушка с трудом сдерживала слезы, и Ника вздохнула, вспомнив рассказ Артёма о его последнем свидании с Журавликом: – Вы с ним поссорились, что ли, перед отъездом? Девушка покивала, шмыгая носом. – Как вас зовут? – Киви… – Да нет, на самом деле. Как ваше имя? – Олеся… – Вот что, Олеся. Пойдемте-ка отсюда. Тут ужасно мрачно и казенно, а я живу в соседнем доме, рядышком. Как раз успеем к ужину. – Ой, нет! – совсем испугалась Киви. – Послушайте, мы же не собираемся съесть вас за ужином. Мы вовсе не людоеды. Киви неуверенно улыбнулась. – У нас сегодня запеченная рыба… кажется. Вы любите рыбу? Ну вот, поужинаем, поговорим. Я вас с родителями познакомлю, с Курзиком. Это мой племянник. Он как увидит ваш самокат, так просто с ума сойдет. Давно пристает, чтобы купили, но уж больно дорого. Как вам самокат, нравится? Удобный? – Это мне Артём подарил, – сказала Олеся и страшно покраснела. – На день рождения. А он очень дорогой, да? Я не знала. – Артём обожает делать подарки. Ну что, идем? – Нет! То есть… Это неудобно. Спасибо, но я не могу, никак не могу. Мне вообще не следовало к вам приезжать. Извините меня. – А вы как приехали, прямо на самокате? – Нет, на метро. – Олеся, я прошу вас, не убегайте. Ведь завтра вы не придете, правда? Киви опустила голову. – Вы знаете, я прошу вас немножко из эгоистических соображений. Моя сестра… Мама Курзика. Она умерла совсем недавно. И нам тяжко друг с другом, понимаете? Все переживают и скрывают, чтобы не огорчать родных. А вы нас слегка разбавите. Курзик отвлечется на ваш самокат, мои родители – на вас: новое лицо все-таки. Пожалуйста! Киви неуверенно пожала плечами: – Ну ладно… Раз так… Идти оказалось и правда недалеко. Пока Ника доставала ключи, Киви вдруг решилась и выпалила: – Можно я спрошу? А почему вы отпустили Артёма? Простите… – Не надо все время извиняться, хорошо? Вы передо мной ни в чем не виноваты. Мы с Артёмом расстались бы в любом случае. К счастью, получилось так, что он в вас влюбился. А то ему тяжело одному. – А он правда влюбился? – Неужели вы сами не чувствуете? Киви нервно улыбнулась: – Не знаю. Я запуталась. А почему вы в любом случае расстались бы? – Сколько вам лет? – Мне? Двадцать четыре. Почти. – А мне сорок семь. Почти. Теперь понятно почему? – Но вы же… Вы его любите. Как вы могли, я не понимаю? – Как-то смогла. Лучше сейчас, чем потом, когда это зайдет слишком далеко. Ладно, идем. Нам на четвертый этаж. Ника сама не очень понимала, что заставляет ее так уговаривать Олесю, и осознала это только в лифте, глядя на розовую от смущения девушку: тоска по дочери! Алина… Алина, которой она совсем не нужна. Именно поэтому Ника и не могла воспринимать Олесю как соперницу или разлучницу – она видела только страдающего ребенка. Теперь она очень хорошо понимала, чем именно девочка-журавлик привлекла Артёма: хрупкая, угловато-грациозная, эмоциональная, хотя и старающаяся скрывать свои чувства, она напоминала Нике одуванчик, пробившийся сквозь асфальт. – Вероника Валерьевна, а что вы скажете своим про меня? – Называй меня Никой, ладно? Скажу, что ты дочь моей подруги, пришла со мной посоветоваться. – И они поверят? – Поверят. Со мной всегда все советуются. Все, кроме родной дочери, с горечью подумала Ника. – А кстати, как ты меня нашла? Ничего, что я на «ты»? – Да, конечно. Мне Кирилл Поляков помог. Ну да, Кирилл. Можно было и не спрашивать. Первым их встретил Курзик – увидев Олесю, он сразу перестал горбиться и лихо представился ей неожиданным басом: – Кузьма. Киви улыбнулась и протянула ему руку: – Очень приятно. – Взаимно! – ответил Курзик высоким фальцетом и сконфузился. – Голос ломается, – рассмеялась Ника и взъерошила ему волосы. Тут мальчик увидел самокат: – Это твой? Это же Space Scooter! Класс! Дашь покататься? – Кузя, не наглей. – Да нет, почему? Мне не жалко, – ответила Киви. – Конечно, покатаешься. – Курзик, мы сейчас поужинаем, потом нам поговорить надо, а потом уже будете кататься, если Олеся не против. – Ой, это когда еще! Тетя Ника, а можно мы прямо сейчас покатаемся, а? Ну пожалуйста. Хоть полчасика. – Ладно, что с вами делать. Двадцать минут, не больше – и мы ждем вас к ужину. Хорошо, Олеся? Прости, что… – Ничего. Пошли, Кузьма. – А можно я потащу самокат? Ника покачала головой: ох уж эти дети! Хорошо, что Олеся оставила рюкзак – значит, не сбежит. Ника посидела за столом с родителями, решив, что «детей» покормит потом отдельно, чтобы Олеся не так сильно смущалась. Родители, конечно же, сразу принялись умиляться над «дочерью подруги»: – Это чья же? Неужели у Нонны такая большая девочка? Какая хорошенькая! Правда, Валер? – Мамочка, у Нонны мальчик старший, ты забыла. А это дочь… Светы, – с ходу придумала Ника. – Училась со мной, не помнишь? Мы мало общались. «Дочь Светы» страшно покраснела, а Ника выпроводила родителей к телевизору. После ужина она привела Олесю к себе в комнату, хотя Кузя никак не хотел расставаться с новой подругой, пока Ника не сдвинула сурово брови: – Курзик, ну-ка, марш к себе. У нас с Олесей серьезный разговор. – Просил же, не называй меня Курзиком. А то я буду звать тебя принцессой Леей, вот. |