Онлайн книга «Нет рецепта для любви»
|
– Тебе что – не понравилось? Ты выпендривался, как грёбаный падишах, – и тебе не понравилось? – Ну да, оказалось, ужасно скучно, когда ты послушная. Так что можешь скандалить, как всегда. Но в разумных пределах! – А можно, я прямо сейчас не буду скандалить? А то мне лениво. Олеся томно вздохнула и положила голову Артёму на грудь, подставляя для поцелуя шею – его любимое местечко под волосами, где начинаются позвонки. Артём потянулся поцеловать и вдруг в ужасе закричал, оттолкнув Олесю: – Что это? Он увидел на шее у Олеси татушку с бабочкой. Олеся хохотала, прыгая по кровати: – Попался, попался! Как я тебя! Да не волнуйся, это наклейка. Сейчас сниму. – Она завела руку за спину и содрала наклейку. – Вот! Посмотри, там больше нет никакой бабочки. Артём с опаской взглянул на ее шею и выдохнул: – Ну, ты и зараза! У меня чуть инфаркт не случился. – Да ладно тебе. Смешно же! – И пятно красное теперь на коже! – Пройдет. Ой, не могу! Какое у тебя лицо было, ты бы видел. – Ах ты… маленькое чудовище… Ника выслушала рассказ Артёма, посмеиваясь: – Детский сад! Но развеселил, спасибо. Как же ты живешь с синими волосами? – Хожу в шляпе. Я тебе хотел показаться, а сейчас поеду, перекрашусь в свой цвет. – И не лень дурью маяться? – Зато весело! А то переживаний много было. – Сейчас-то ты успокоился? Вы женитесь, все хорошо. – Нет. Я, наверное, никогда не успокоюсь. Все время как на иголках. Боюсь, что… – Опять сбежит? Мне кажется, об этом можно уже не думать. Хочешь, я потихоньку выведаю у Олеси? – Нет, нет! Ты что? Она сразу догадается! Даже не пытайся. А вдруг ты такое узнаешь, что я совсем расстроюсь? И вообще, я плохо понимаю, на чьей ты теперь стороне. – Да я сама не знаю, – хмыкнула Ника. – Наверное… ни на чьей. Вы оба мне дороги. Вот ведь как получилось. Увидев Нику, Миша расцвел. Вынужденное безделье плохо сказывалось на нем, и он рвался домой. Но с этим были проблемы: в квартире на Зубовской еще жила Люся, к Алине он, естественно, не хотел. Миша подумывал снять квартиру, но заниматься этим ему из больницы было трудно. Ника тоже думала, как быть: забрать его к родителям, что ли? Но там и так тесно. Квартира на Чистых прудах сдана – не выгонять же квартирантов! Они приличные люди и заплатили за год вперед. Но тут вдруг объявился отец Курзика и преподнес им подарок – квартира, в которой Анечка все это время жила с сыном, принадлежала ему, а теперь Александр оформил дарственную на Кузю. Квартира, конечно, была слегка запущена, но ничего, все равно Мише деваться некуда, а тут прямая экономия – снимать не надо. Саша приезжал к ним нечасто, и Ника каждый раз смотрела на него все с большей тревогой: выглядел он очень плохо. Ника не спрашивала, как он живет, но боялась, что добром эта история не кончится. И вот – подарил квартиру Кузе, включил его в завещание. Ника заволновалась, но Александр в последний приезд ее успокоил: сказал, что уходит от жены. Разводиться они не станут – она категорически против, но… В общем, будут жить отдельно. К счастью, даже в разных странах. Он не вдавался в подробности, но Ника подозревала, что не так легко все решилось. Саше нужно было полгода, чтобы окончательно разделаться с делами: поделить бизнес, оформить документы. Он мечтал поселиться вместе с сыном, и Ника предвидела от этого массу проблем в будущем, но решила пока не заморачиваться, поживем – увидим. Но Мишу поспешила обрадовать известием о нашедшемся жилье: – Только там ремонта давно не было, и вообще небогато. Ты же не привык к такой тесноте. – Да перестань. На первое время сойдет. Люся-то когда-нибудь съедет, я надеюсь. А ты что-то грустненькая! Устала? – Немножко. Да, знаешь, нас на свадьбу пригласили. – Неужели твоя Нонка опять замуж выходит? – Нет. Это Артём. Помнишь Артёма? – Прямо скажем, забыть его трудно. – Ну вот. Они женятся с Олесей. В феврале. – Понятно, – сказал Миша, внимательно глядя на покрасневшую Нику. – И ты приняла приглашение? – А почему бы и не сходить? – пожала плечами Ника, упорно отворачиваясь от пристального взгляда бывшего мужа. – Ну-ка, иди ко мне! Он взял Нику за руку и притянул к себе на постель, заставив прилечь рядом. Ника уткнулась ему в бок и замерла, а Миша нежно погладил ее по голове, потом по спине. Они долго молчали, потом Миша тихо спросил: – Ты так сильно его любишь? – Не надо. Я не хочу об этом говорить. – Ладно, ладно, прости. Ника вздохнула, вспомнив сегодняшнюю встречу с Артёмом: ей упорно казалось, что он хотел рассказать что-то еще, гораздо более серьезное, чем эта дурацкая история про татуировку! Хотел, но… не решился? Помолчав немного, Миша спросил: – Виделась с ней? – Больше не виделась. Как поругались, так и все. И не звонит. Миш, зачем ты о ней думаешь? Только расстраиваешься, а тебе вредно! – Как же я могу не думать? Это моя дочь. Я и виноват, что такое чудовище выросло. – Да чем ты виноват-то? Ты прекрасный отец! И потом, ты столько работал – когда тебе было дочерью заниматься? Если кто и виноват, так это я – недоглядела. – Может, поменьше работать надо было? А больше семьей заниматься? А то ты одна все тянула. Сколько ты с Алиной возилась – по врачам с нею бегала, кружки разные, репетиторы, наряды. Нет, какая же неблагодарная дрянь! Я тебе не стал рассказывать, а она… Алина меня шантажировала, представляешь? Ну, когда я с Люсей встречался. Узнала как-то и деньги с меня тянула. – И ты давал? – Знаю, я идиот. Надо было сразу перед тобой повиниться. А я струсил. Он покрепче обнял Нику и поцеловал в макушку. – Я всегда любил только тебя. И сам все испортил. Ты знаешь, когда у меня первый приступ случился… – Как? И давно у тебя приступы? Что ж ты молчал? – Да как развелись, так и началось. И я отца вспомнил. У него, конечно, рак был, ничего общего. Он долго болел, мучительно умирал. Но… Я представил, как помирать буду, а рядом – Люся. И тошно стало. У отца ведь была женщина на стороне. И он так без нее страдал! А мать видеть не мог. Дал мне телефон, велел позвать. Она приехала. Я думал – молодая, красивая. Нет, лишь чуть помоложе отца. И не особенно красивая. Но такая… настоящая, понимаешь? Просидела у него целый вечер, а ночью он умер. – Миш, ну зачем ты о смерти думаешь? Сделают операцию, еще сто лет проживешь. – Ты понимаешь, какая штука – мне без тебя этих ста лет не надо. У меня первая мысль была, как очнулся – о тебе. |