Онлайн книга «Экспедитор»
Дихає ліс,
Пташка на гіллі
Пісню співає, що тішить мій слух…
Я довго ріс –
Йшов через цілі,
Що тіло гартують і зміцнюють дух…
Тиха роса
Зіб’ється з трав
Криком «вперед!», дружним тупотом ніг…
Я тут знайшов
Те, що шукав
Славу здобув і себе переміг!
Мій лицарський хрест –
Моя нагорода
За те, що не впав, за те, що не втік!
Мій лицарський хрест –
Яскрава пригода,
Що буде тривати в мені цілий вік!
Мій лицарський хрест!..
Плинуть роки,
Їх заметілі
Скроні мої пофарбують у сніг.
Я, завдяки
Шрамам на тілі,
В пам’ять свою закарбую усіх
Друзів моїх
Та ворогів –
Кого любив і кого вбивав…
Може чогось
Я не зумів,
Та не згубив, не продав, не програв…
[7]
Бандеровцы. Сейчас каждый – вообще каждый – пытается отыграться за то, за что не смог отыграться тогда, когда по улицам не ходили алчущие плоти мертвецы. Бред, конечно, полный. Заказали борща, чечен уточнил – с говядиной, без свинины. Соблюдающий. За нами следили… но это плевать, пока они вряд ли что-то сделают. Просто надо иметь это в виду. – Давно торгуешь? – спросил я, поливая сметаной густой, как довоенный, борщ. – А чего интересуешься? – Да просто всякое приходилось и слышать, и видеть. Ты историю про десять тысяч «Глоков» слыхал? – Нет. – На Нижегородском торге было – один пацан всем втирал, что якобы знает, где лежат десять тысяч «Глоков». Типа ФСБ сделало заказ, ОРСИС собрал эти «Глоки», но почти ничего отгрузить не успел, они так и лежат на складе в Подмосковье, надо только подобраться. Чеченец взглянул с интересом. – И что было? – Люди поверили, вложились. С концами. – Деньги? Или люди? – И то и другое. Чеченец кивнул. – Вы, русские, только и думаете, как кинуть друг друга, да. – А вы – нет? – Мы кидаем чужих. Это другое. – Так вот потому я тебя и спрашиваю, сколько ты торгуешь. Мне вовсе не улыбается, чтобы ты меня кинул, да? Чечен понял, что я его завел в логическую ловушку – но было поздно. – Кидка не будет, – осклабился он, – мне еще тут торговать. Я Иса Тепкоев, два года торгую. Если надо, предками поклянусь, могилой отца, у нас такие клятвы не нарушают. Можешь спросить. А ты кто такой есть? – Саней, Алексом, Александром – как хочешь, так и зови. Я с Ижевска, до беды стволами торговал и сейчас торгую. – «Калашами»? – И ими тоже. Чечен задумался. – «Калаши» – это хорошо, да. – Вы тоже не бедствуете. Чеченец цокнул языком. – Да как сказать. Турки – они хорошо, точные, но с ними обращаться надо уметь, а «калаш» – взял и застрочил, любой пацан раскидает. И патронов таких не сказать, что много, подкидывают, конечно… Чечен снова прикусил язык. – Сколько поставлять можешь? – А ты куда повезешь? – Ну, скажем, в Новгород. – А право имеешь? – Имею. Чечен задумался. – А спрос какой? – осторожно спросил он – На автоматы – никакой, «калаши» рулят. Разве кто только для понтов возьмет. А вот хорошая снайперка за день-два уйдет. От цены зависит. У вас что – доллар? – И доллар тоже. Патронами возьмем, да. – Это извини – ограниченно. Еще не хватало, чехов вооружать. – А у вас там как? Я имею в виду, с зомбаками? – Мы их дохлыми зовем. В Городе [8] совсем плохо было, но справились. А в горах чего будет? Там каждый дом – считай, крепость. Чечен откинулся на стуле, улыбнулся. – Помню, как-то раз едем по дороге, там кричат – мертвый, мертвый. Мы машину остановили, смотрим – у края поля лежит кто-то… поднимается и падает, поднимается и падает, да. Это у старика Шемшоева сердечный приступ был, он как раз на табачном поле был. Пасынки обрывал. Вот он скатился, умер, а Аллах до конца помереть не дает. А до нас тоже не доберется никак. Мы так смотрели, потом Иса Хайхароев говорит: чего человеку мучиться, давайте пристрелим, и Аллах с ним. А я ему – ты дурак, что ли? Он и в самом деле туповат, не дошло до него, что кровная месть будет. Сын у Шемшоева на базаре, из мужчин в доме только правнук. Ему пистолет дали, сказали – стреляй, если мужчина. Он выстрелил… – То есть в горах зомби нет. – Какой зомби, у нас знаешь какие поля есть? Чтобы скосить, надо, чтобы один человек косил, а второй его за веревку держит, иначе упадет. Ничего такого нет. Как я и думал. – Так что насчет поставок? – Это я один не решаю. Переговорить надо. – Когда? Я бы десять штук винтовок взял. – Столько нету. Дорогой товар. Три продам. – А у аварцев что? – С ними воюем, – чеченец махнул рукой, – они наглые очень стали. Говорят, что мы не правоверные, что мы их землю взяли. Придурки. – Так когда ответ будет? – Ты долго здесь? – Как минимум день еще. – Вот ответ и будет. Найдешь меня, а если меня не будет, спросишь отца Ахмеда, Абдаллу. Он меня найдет, я скажу… Но я уже особо и не слушал – я присматривался и прислушивался. К тем пятерым, что зашли и заняли столик сразу за нами. Все они были вооружены, на четырех из пяти – одинаковое камуфло. И разговоры специфические… – По сто пятьдесят. Зовсим сказився. – Он монополию себе сделал. На нас нажирается. – Ни, так не пойдет. Надо решать. – Проводнику скажем, он пусть решает. Наше дило малое. – А чо проводник, мы и сами… – Рот закрой. И тут у меня заработала рация – причем срочный вызов. – Кабан, это Сом, тут проблема у нас. Черт… – На приеме. – Пабло вляпался. |