Онлайн книга «Экспедитор»
Теперь сложнее – захлопали дробовики, посылая прямо в гущу канистры со слезоточивым газом и еще какой-то дрянью. У нас в городе «Техкрим» был – фирма, специализировавшаяся не только по патронам, но и по баллончикам тоже. Вот они немало всякого сделали уже после катастрофы, когда законов больше не было, и главное – была эффективность. Сейчас ведь никто противогазы не носит, все забыли: как это. А тот же хлор сделать – не проблема, у нас в Камбарке завод по уничтожению химоружия работал, его в обратную сторону раскрутить… ну вы поняли. Основное у нас было… даже не знаю, как назвать: дым белый, запах нашатыря, ни один противогаз не помогает. Делаешь вдох – и трындец, легкие рвет, слезы, сопли, если немедленно не выйти из зоны поражения – загнешься, просто задохнешься. А есть контейнеры с этим ОВ, которые помещаются в патрон 12-го калибра. Правда, работать с ними никто не любит – если потечет, то глушанет им уже тебя… Я замечаю, как один из контейнеров влетает прямо в открытую дверь БТРа. Все, БТР забили – теперь он сто пудов так не тронется. Тем временем от ворот открывают огонь, в два или три «калаша». Это они зря, в ответ работают СВД, дырявят легкие конструкции забора. ОСВ пока молчит – правильно, ее только на БТР, а он мертвый стоит. Патроны эти снайперские экономить надо, дорого они очень… Высадив по магазину-два, замолкаем и мы. Двор бывшего цеха плохо видно из-за дыма, который и не дым совсем. Без химии совсем плохо пришлось бы, жаль, на зомби она не действует. Не забили бы мы их без химии. – Птаха, всем номерам, ждем, пока рассеется. Не подходить… Думаю, если кто за воротами и остался, то он сделает выводы и рванет отсюда. И пусть валит… Двое оказались живы – встали, и их добили снайперы в голову. Выждав минут десять, пошли. Двумя группами – от нас и от АБК. Хоть и надели заводские респираторы и очки, а все равно хреново, аж подташнивает. И глаза – слезы текут, половину не видишь. Утешаешь себя только тем, что противнику еще хуже. Грузовиков было четыре, пятый тупо развернулся и свалил, он не успел зайти во двор. Ни преследовать, ни стрелять по нему не стали. У забора нашли водилу, сильно оглушенного хи– мией и немного пораненного, но вскользь – царапина. Он, как началось, побежал, но от химии ослеп, видимо, совсем, наткнулся на забор и там лег. Классическая картина – слезы, сопли, лицо красное, а глаза, наоборот, белые, как сваренные. На звуки он протянул руки и заорал: – Не бийте! Я водий, водий! Водитель – это хорошо, по понятиям с водителя спроса нет, как с лошади – ты погрузил, он и везет. Мало сейчас водителей. Потому один из наших с ним остается, достает бутылку – там вода, первая помощь. Есть у нас и бутылки поменьше, от химии, там уже не вода. Водитель нам еще нужен будет. В расстрелянном мною джипе один остался жив и уже закусывает соседом – добиваем одиночным. Потом выбираемся на улицу, проходим ворота – и видим, как кто-то кого-то кушает и никого не слушает. Понятно – был ранен, тяжело, умер, встал и решил перекусить. Увидев нас, он поднял морду, перепачканную кровью, и застонал… типичный звук зомби, от него и у опытных людей мурашки по коже. Грохнули сразу три одиночных, и зомби упокоился – теперь уже навсегда… Сколько мотаемся – столько раз я благодарен за химию. Обычно люди боятся всякой химии, а военные почему-то больше других, видимо, из-за учебных химических атак и фильмов, показанных в армии. На самом же деле химия не раз и не два спасала людям жизнь, особенно сейчас, когда подсумок из-под армейского противогаза повадились как админку использовать. Дураков учат. В плюсе у нас – БТР, целый, причем пушечный, тридцать миллиметров, и с управляемыми ракетами, может, даже живыми, не просроченными. Два… нет, три джипа, если считать тот, что за оградой, причем доставшийся нам целым – а это «Паджеро» четвертого поколения, хороший, честный внедорожник. Четыре фуры непонятно с чем – но явно не пустые. Больше десяти… побольше даже – пятнаха, как пить дать, жмуров, с каждого из которых мы что-то имеем, благо время собрать трофеи есть, если гости нагрянут – посмотрим, как работает пушка на БТР. В минусе – по паре магазов слили, израсходовали треть химии, что с собой везли. Один легко раненный. Все. Вот вы сейчас скажете – так не бывает, ерунда все это, гон. На самом деле так и бывает. Помните – засады в Чечне, разгром колонны под Ярыш-Марды, проколы с ОМОНом, не помню, чьим уже, разгром Майкопской бригады. Та ерунда, которая проходит в сводках – тел нет, но есть пятна крови, использованные индпакеты, следы волочения, – она скрывает неприглядную истину, что при грамотно поставленной засаде нападающий потерь обычно не несет или несет по минимуму. И это чехи еще химию не использовали, как мы. Просто надо действовать решительно, стрелять всегда первым, переговоры вести – глупость, с кем и о чем вести переговоры на замертвяченной территории? Просто стреляй первым и используй фактор внезапности на все сто. Мы бы сейчас зашли куда-то без разведки – нас бы точно так же оприходовали бы. Вот и все. – Трупешники закапываем? – Нет, времени нет. Проконтролируйте только. Контрольный в голову – сейчас это даже дети знают… я не шучу. Не будет контрольного – и нежить встанет и пойдет по земле, обращать других в такую же нежить. Про то, что чувствуют люди… простые люди – а у меня в группе есть человек, у которого отец скончался от сердечного приступа и которому пришлось… не будем, да? А то я много могу чего порассказать, от чего аппетит пропадет. Как сказал, не помню уж кто – конец света сейчас, а не Первомай. Но надо позаботиться и о живых. А водилы у нас в большинстве своем остались живы… Подошел ближе. – На меня посмотрели… – Представиться – кто, откуда. Громко и четко. Все представились. Трое из Белгорода, один из Харькова, один из Полтавы. Уже хорошо. – Так. Старший кто? Обычно на этом вопросе заминка случается. – Старший, говорю, кто? Один из дальнобоев шагнул вперед. – Я, наверное. – Да не наверное, а так и есть. Игорь из Харькова, так? – Так. – Правило простое – кто врет, тот умирает. Кто говорит правду, тот живет. Вопрос первый: везли что? – Подумай, прежде чем соврать. Я ведь машину вскрою. – Патроны. Опа. – Патроны – откуда? – Луганск. – Куда? – Харьков. Как говорится, не было ни гроша, да вот алтын. – Патронный в Луганске работает? – Работает, как нет. – И почем продукция? Водила пожал плечами: – То я не знаю. Наше дело – привезти-увезти. |