Онлайн книга «Адмирал Ушаков»
|
Драгоман перевел: – «Русский великий адмирал пригвоздит твое ухо к дверям своей каюты!» – сказал шуту турецкий адмирал. – «Тогда дурак будет слышать тайны мудрецов!» – ответил шут. «Хорошо подготовились», – насмешливо подумал Ушаков. Он хотел осмотреть еще другие суда и адмиралтейство и потому сидел недолго. Ушаков раздал подарки и деньги офицерам и артиллеристам и уехал. Реал-бей провожал его с большим почетом. Когда шлюпка Ушакова отваливала от флагманского корабля, реал-бей приказал дать залп холостыми из пушек левого борта. Воздух потряс мощный салют в честь непобедимого Ушак-паши. IV
Вернувшись вечером после осмотра турецкого флота и адмиралтейства на «Св. Павел», Ушаков отправил в Севастополь судно «Ирина» с донесением Павлу обо всех соглашениях с турками и о плане совместных военных действий. В этот же вечер Ушаков послал первое письмо Нельсону. Он поздравил английского адмирала с победой при Абукире и сообщил, что постарается с помощью турок освободить от французов Ионические острова, принадлежавшие Венеции. Несколько следующих дней ушло на приготовления к отходу. Из Терсаны [81] привезли легкие пушки для будущих десантных операций и два новых руля, взамен поврежденных во время перехода из Севастополя в Константинополь. Потом сам капитан порта привез к Ушакову опытных лоцманов, а султан прислал шесть тысяч рублей нижним чинам русского флота. Матросы остались довольны султанским подарком: как-никак по восьми гривен на человека! Можно было отправляться в путь, но Ушаков ожидал бури. И он оказался прав. В Буюк-дере пришел из Синопа новый 74-пушечный турецкий корабль. Он выдержал на Черном море сильную бурю, потерял бушприт и все стеньги. К вечеру подул сильный северо-восточный ветер. Он превратился в шторм. Даже здесь, в тихом проливе, трещали и ломались стеньги. Шторм продолжался двое суток и окончился страшной грозой. Наутро 8 сентября от него остался легкий северо-восточный ветерок. Русский флот, простоявший в Буюк-дере две недели, наконец снялся с якоря и при попутном ветре начал спускаться по проливу. Привыкнув за две недели к красотам Босфора, русские не ожидали, что их поразит Константинополь. Но перед ними открылся чудесный город, раскинувшийся на семи холмах. Среди зелени садов, окруженных кипарисами, ослепительно белели стены султанского сераля. А дальше шло живописное нагромождение разноцветных домов, горевших красными черепичными крышами, султанских мечетей с огромными куполами и высокими минаретами, облепленными ажурными балкончиками и сверкающими на солнце золотыми полумесяцами. Голубое море внизу, и голубое небо вверху. Все снова высыпали на палубу, прильнули к портам: – Царьград! – Вот красота-а! Замолчали, пораженные. И вдруг кок-москвич, словно очнувшись, радостно сказал: – Братцы, а ведь наша-то Москва лучше, ей-богу! – Ну конечно, лучше! – Кто же с ней сравнивает? – посыпалось со всех сторон. У Бешикташа турецкая эскадра салютовала русскому адмиралу. Ушаков отвечал тем же. Дальше показался дворец султана. Томара предупредил Ушакова, что султан будет смотреть на прохождение русского флота. Ушаков приказал эскадре, шедшей в линию, поставить команду по вантам. Караул матросов, одетых во все новое, отдавал честь ружьями, барабаны били поход, трубачи трубили. С корабля «Св. Павел» салютовали из тридцати одной пушки и шесть раз прокричали «ура». Видно было, как толпы народа бежали по кривым уличкам к проливу, торопясь посмотреть на русских. 10 сентября приплыли в Галлиполи, где стояла турецкая эскадра, назначенная в помощь Ушакову. 11 сентября на «Св. Павел» прибыл начальник турецкой эскадры, высокий, с длинной седой бородой и мохнатыми черными бровями, адмирал Кадыр-Абдул-бей. Это был старый морской волк, участник многих походов и сражений. С первых его слов Ушаков увидал, что имеет дело со сведущим и неглупым человеком. С ним приехал его советник, Махмут-эфенди, человек себе на уме. Его кофейного цвета острые глазки так и бегали… Адмирала сопровождали грек-драгоман и несколько богато одетых офицеров свиты. Ушаков уже знал, что свита у турецких адмиралов обычно состоит из невежественных и не сведущих в морском деле людей. Впрочем, для того чтобы водить Кадыр-бея под руки или подавать ему трубку, больших познаний и не требовалось. Ушаков и Кадыр-бей с советником, пользуясь помощью Метаксы и драгомана, сели обсуждать детали совместного плавания. Чтобы адмиральская свита не мешала работе, Ушаков, с согласия Кадыр-бея, поручил ее капитанам Сарандинаки и Веленбакову, командовавшему на «Св. Павле» артиллерией нижнего дека. – Займите их, угостите кофеем! – сказал Ушаков. – Мы их сейчас, Федор Федорович! – моргнул Веленбаков и увел гостей в кают-компанию. Сарандинаки хотел кликнуть адмиральского повара, но Веленбаков остановил его. – Евстафий Павлович, что им кофей? Они дуют его ежечасно. Видал, у турок на корабле на каждом деке по две кофейни! А угостим-ка мы их лучше водочкой. Посмотри на этого капитана, – указал он на толстого турка с маленькими, заплывшими глазками. – Ему штоф – в самый раз будет. – Нерон Иванович, да ведь им пить запрещено по закону… – Э, знаешь, Евстафий Павлович, говорится: закон что дышло… Не откажутся! – Ну, попробуем! – улыбнулся Сарандинаки и кликнул баталера. Увидев на столе графины, никто из турок не пришел в негодование и ужас. Только все они вопросительно поглядывали на старшего в чине – толстого капитана, который умильно поглядывал на поставленное угощение. Веленбаков предложил капитану выпить. Турок сказал: – По закону нам пить нельзя, но на христианском корабле, я думаю, греха не будет! Офицеры охотно согласились с авторитетным мнением капитана и как следует отдали честь русскому вину. – Ну что, видали этих постников? – смеясь спрашивал у Сарандинаки Веленбаков, когда турки уезжали к себе. – Да, теперь не они поддерживают капудана, а он их, – сказал Сарандинаки, глядя, как офицеры ведут под руки Кадыр-бея к трапу. V
На следующий день Ушаков поехал смотреть свою вспомогательную турецкую эскадру Кадыр-Абдул-бея. Разумеется, в Бешикташе турки показали товар лицом. Недаром султан захотел, чтобы русский адмирал побывал на судах, которые стояли на якоре у самого дворца. |