Книга Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры, страница 111 – Найо Марш

— А вам не кажется, — задумчиво заметил Рэйберн, — что не помешало бы снабдить все эти комнаты хотя бы электрообогревателями? А то сколько возни с этими каминами! Да и огонь от искры может заняться за милую душу.

— Хозяин хочет точно воссоздать, так сказать, атмосферу минувших веков.

— В таком случае ему повезло заполучить в помощь психа.

В ванной стоял густой запах мыла, лосьона для волос и прорезиненной ткани. Рэйберн никак не мог успокоиться и все сокрушался по поводу планировки «Алебард».

— Черт бы побрал эти ванные! И главное, сколько же их тут — как в каком-то восьмизвездочном отеле! Кому рассказать — не поверят!

Слегка примирил его с действительностью только электрообогреватель, который все-таки тут оказался, — он был встроен прямо в каминную нишу в гардеробной Форрестеров и работал на полную мощность. Очевидно, Найджел включил его. Но мистер Рэйберн и тут нашел к чему придраться.

— Ого-го! Не похоже, чтобы хозяина заботили размеры счетов за электричество! Какая расточительность.

— А вот, кстати, — переменил тему Аллейн, — и валлийские инструменты. Все, кроме кочерги. Начищены до блеска. По назначению никогда не использовались. Знаете, что еще, Джек? Думаю, нам стоит обратить внимание на расположение вот этого очага, кровати, окна и дверей относительно друг друга. Когда заходишь из ванной, окно остается с правой стороны, дверь в коридор — с левой, кровать как бы выступает от противоположной стены вам навстречу, а камин остается еще дальше за ней. Если я усядусь на пол за спинкой изголовья кровати, то, проникнув в комнату со стороны ванной, вы меня не заметите, верно?

— В самом деле? — ответил Рэйберн вопросом на вопрос, ожидая, видимо, дальнейших пояснений, но их не последовало. Лондонский следователь зашел за кровать — громоздкое викторианское сооружение с высоким балдахином на четырех столбцах, но без занавесок. Подлинно старинное лоскутное покрывало достигало краями самого пола. С одной стороны под тяжелой тканью отчетливо проступал острый угол твердого крупного предмета. Аллейн откинул край покрывала и увидел уже известный ему по рассказам походный сундучок полковника, крытый черным японским лаком, весьма сильно исцарапанный и помятый в области навесного замка.

— Терпеть не могу, — начал старший суперинтендант, опускаясь на корточки, — работать без своего инструмента. Сам себе кажешься мелким воришкой или в лучшем случае жалким сыскарем-любителем. Ну, ничего не поделаешь, инструмент привезет Фокс, а пока нам поможет лупа Билл-Тасмана… Взгляните-ка сюда, Джек. Да-а, это к вопросу о любительщине. Не похоже на филигранную работу настоящего мастера-взломщика, как вы считаете?

Мистер Рэйберн присел рядом с коллегой.

— Весьма неуклюжая попытка, — согласился он. — Чего он вообще хотел добиться? Бред.

— Да. Бред, — эхом протянул Аллейн, поднося к замку лупу. — Нечисто дело с этим замком, его явно выламывали чем-то загнутым…

— Кочергой?

— Ну, на первый взгляд — вероятно… Придется нам забрать эту штуку к себе на хранение. Я сам скажу полковнику.

— А как насчет содержимого? Что там? И как до него добраться?

— Сундучок достаточно велик, чтобы вместить даже регалии британской короны, однако я полагаю, что львиной долей этого содержимого в настоящий момент усыпан фасад миссис Форрестер. Еще там, возможно, хранятся всякие документы, облигации и наличные. По крайней мере, так считает Трой. А ключ у Маулта, вы ведь сами слышали.

— Слышать — слышал, но знать — не знаю, — в голосе Рэйберна послышались отчаянные нотки. — Как говорил тот парень, помните? «Кому рассказать — не поверят», чтобы человек с ключом в кармане ломал замок кочергой. Ну да ладно: вскрывать будем? Хотя бы чтоб успокоить владельцев.

— Скорее уж, чтобы успокоить самих себя. Пожалуй, оставим на усмотрение полковника, я спрошу у него. А до тех пор не надо, чтобы они с миссис Форрестер прикасались к сундуку. Нужно все проверить.

Рэйберн указал рукой на исцарапанную область вокруг замка.

— Конечно. Но, ей-богу, это следы от кочерги. Я уверен.

— Предоставим судить экспертам из «Бэйли» ^[124] с их спецоборудованием.

— В общем, картина такая, — продолжал развивать свою мысль детектив из Даунлоу, — некий неизвестный злоумышленник пытается вскрыть сундук при помощи кочерги. Тут его застигают врасплох…

— И убивают? Той же самой кочергой? Значит, была борьба? Слишком уж все это вольные допущения, вы не находите? И чисто умозрительные. Вот вы говорите: «злоумышленник». Кто же он?

— Мне представляется… Ну, наверное, Маулт?

— То есть он все же предпочел крайне сомнительные и неэффективные шумные манипуляции с кочергой простому повороту ключа?

— Хорошо, согласен. Эта теория не годится. Действительно — курам на смех. Ну а что, если Маулт явился сюда уже после кривляний под елочкой, сам застал злодея за его черным делом и в итоге получил по башке?

— И что же случилось потом?

— Потом его выбросили в окно? И кочергу в придачу?

— Значит, в этом случае мы обязаны предположить, что тело было перемещено и спрятано еще до начала поисков, — констатировал Аллейн. — Что ж, давайте просто посмотрим в окно.

Оно ничем не отличалось от большинства прочих в усадьбе: двустворчатая конструкция с простым засовом, запирающим ее «сверху вниз».

— Лучше бы нам ни за что тут не хвататься… Знаете, что самое противное? То, что при этих проклятых высоких стандартах культуры быта совершенно невозможно работать. Тут не то что вымести — вылизать все успели, как внутри, так и снаружи. В общем, как бы там ни было, Джек, это окно находится как раз над тем молодым деревом, в ветвях которого Билл-Тасман нашел кочергу. Вот взгляните-ка вниз: хозяин видел пихту из своего кабинета, который прямо под нами. Если вы высунетесь подальше и посмотрите налево, вы увидите отсюда его окна в юго-восточном углу здешнего крыла здания… Эге! Минутку-минутку! А это что такое?

— Где?

Аллейн стал расхаживать перед окном взад-вперед, он вертел головой и разглядывал что-то через стекло то в одной, то в другой стороне.

— Джек, погасите, пожалуйста, свет. Побыстрее. Посмотрите, что это там, у макушки пихты? Во-о-он там, видите, что-то сверкнуло? Присмотритесь же.

Мистер Рэйберн козырьком приставил ладонь к глазам и вгляделся в ночную тьму.

— Ничего не вижу, — наконец признался он. — Кроме какого-то блестящего… завитка, или как его назвать? Вы о нем? Не разберешь, что это такое.

— О нем, о нем. Вот же, совсем близко. На пихте.

— Это может быть что угодно. Какой-то шнурок или нитка.