Онлайн книга «Morbus Dei. Инферно»
|
Лист закатил глаза. X
Костер почти догорел. Элизабет и Базилиус спали. Фон Фрайзинг стоял, опершись на посох; была его очередь нести вахту. Все вокруг погрузилось в сон, и только слышно было, как шепчет ветер да журчит ручей. Монах вдохнул холодный воздух и закрыл глаза, пытаясь уловить то, чего не мог увидеть глазами. Прохладное дуновение по лицу. Тихое потрескивание сучьев в костре. Пряный аромат смолы, щекочущий ноздри. Он любил такие мгновения, когда можно было обдумать прошлое, сосредоточиться на целях и поблагодарить Господа за возможность повидать мир во всем его многообразии. Наконец фон Фрайзинг перекрестился и произнес вполголоса: – Omnia Ad Maiorem Dei Gloriam [4]. В этот миг из темноты появился Иоганн и встал рядом. Некоторое время они стояли в молчании, словно по негласной договоренности разделяя тишину. Потом иезуит взглянул на Листа. – Ты бы поспал еще немного. Завтра нас ждет долгий путь. Иоганн не дал себя заговорить. – Сегодня вы благодарили меня за искренность. Думаю, я заслуживаю того же, вам так не кажется? – К чему ты клонишь? – Я говорю о них. Что с ними стало и почему все произошло именно в этой деревне? И для чего вы приходите каждые пять лет? – На первый твой вопрос я не смогу дать ответа. Что же касается второго… – Фон Фрайзинг задумчиво посмотрел в огонь. – Мой орден, скажем так, желает знать обо всех… – он помолчал, подбирая слово, – проявлениях чуда, происходящих на наших землях. Вот я и путешествую в качестве визитатора всюду, где объявляется пресвятая дева Мария, а люди внезапно исцеляются от недугов или происходит еще что-то, в чем можно усмотреть явное вмешательство Господа. – Тогда можно предположить, что многие мили вы прошли впустую, – с иронией заметил Иоганн. – Верно. Но только отчасти. Зачастую человек отправляется куда-то с одной целью, а достигает совершенно другой. И это вовсе не значит, что он потерпел неудачу. – И так вы узнали об изгоях? – Мы их никогда так не называли. В записях мой предшественник окрестил их детьми Овена. Иоганн смутно припоминал о том, что рассказывал им Мартин Каррер. Он говорил, что первые из них родились именно под знаком Овена. Кроме того, его астрологическое начертание служило защитным знаком в деревне. Иоганн встречал этот символ повсюду, даже в долине. – Что вам известно о них? Фон Фрайзинг поворошил посохом в костре и промолчал. Потом посмотрел на горную цепь, вершины которой острыми пиками выделялись на фоне звездного неба. Лист понял, что монах ничего больше не скажет. Он молча отошел и лег рядом с Элизабет. Прислушался к потрескиванию пламени и журчанию ручья. Посмотрел на монаха, неподвижно стоявшего у костра. Было что-то зловещее в его фигуре, освещенной неверными отсветами огня. В памяти всколыхнулись воспоминания. Ночь. Крики. И один из них сбежал. Не забывай о нем. И разве можно было забыть? Иоганн ясно видел его перед глазами: вот он протянул руку в их сторону, голос его исполнен ненависти. «Я доберусь до тебя, Лист. Истреблю весь твой проклятый род!» Голос замолк, Иоганн закрыл глаза. И через несколько мгновений провалился в сон. XI
Бледный диск луны висел над горами. Было светло, как днем. Долина, леса вокруг, развалины сгоревших домов – все было залито светом. Она стояла посреди деревенской площади, и они обступили ее кругом и молчали. Ветер завывал над разрушенной деревней. Но потом и он стих. Из круга вышел старик и медленно подошел, остановился перед ней. Он стоял почти вплотную. – Дедушка, – прошептала она. Он улыбнулся. Но в глазах его была чернота, седые волосы испачканы в крови. Он молча указал на ее шею. Она вдруг ощутила жжение, почувствовала, как пульсируют черные сосуды вокруг шеи. Ее пронзила жгучая боль – и черные узлы стали расползаться дальше, паутиной оплели все тело… Она упала на землю, закричала. – Помогите! Господи, помогите мне! Но старик и остальные лишь молча смотрели на нее… * * * Элизабет проснулась. Дыхание ее сбивалось, и по лицу, несмотря на холод, струился пот. Видение постепенно угасало, уступая место тусклому, затянутому облаками небу. Остальные сидели у костра. Иоганн поднялся и подошел к ней. – Ты так крепко спала, я не хотел будить тебя… – Он заметил, какое бледное у нее лицо, увидел испарину на лбу. – Тебе нездоровится? – Все хорошо, просто… плохой сон, – ответила Элизабет и вздрогнула – так глухо прозвучал ее голос. Она поднялась, и у нее закружилась голова. Но девушка, не подав виду, стряхнула снег с одеяла и подошла к костру. Скудный завтрак состоял из хлеба и мяса. Элизабет смогла протолкнуть в себя лишь несколько кусочков. Фон Фрайзинг встал. – Надо идти. Вы готовы? Иоганн и Элизабет кивнули. Базилиус, как всегда, промолчал. * * * На пути из ущелья Элизабет то и дело хваталась за шею. Боль почти утихла, но не ушла совсем, а дремала где-то глубоко внутри. Ей следовало рассказать Иоганну, но что потом? Что он мог сделать? Что с ней теперь будет? «Господи, помоги мне и не оставь меня», – взмолилась она беззвучно. Когда впереди показался выход из ущелья и солнечные лучи пробились сквозь облака, Элизабет подняла ворот плаща и плотнее закутала лицо платком. XII
Когда они добрались до Инсбрука, солнце стояло уже высоко, и небо прояснилось. При виде города у Элизабет перехватило дыхание. До сих пор она не видела ничего, кроме своей деревни и гор. Заснеженный город раскинулся вдоль реки, покрытой ледяными глыбами. Над рекой нависали мосты, которые служили подступами к мощным стенам, а за ними виднелись колокольни и крыши каменных домов. С севера над городом вздымалась горная цепь, а на юге между утесами лежала долина. Монастырь за городскими стенами придавал этому зрелищу некую завершенность. – Так… красиво… – Элизабет говорила как завороженная. Фон Фрайзинг кивнул. |