Книга Где дом твой, киллер?, страница 76 – Александр Койфман

Уходит.

9:00. Санкт-Петербург.

У двери квартиры Галины Петровны Рогозиной.

Оксана и Генри с вещами. Оксана звонит в дверь два раза. Дверь открывает Галина Петровна. Удивленные глаза.

— Ксюша! Приехала все же. Я так рада! Я и не ждала тебя уже. (Говорит по-русски.)

Оглядывает стоящего за Оксаной Генри:

— Познакомь нас.

— Извини, мама, это Генри, мой друг.

По-английски:

— Генри, это моя мама — Галина Петровна.

— Добро пожаловать, Генри. Извините, не знаю ваше отчество. Ох, извините!

Повторила по-английски. Дальше разговор на английском:

— Проходите, пожалуйста. Ксюша, покажи Генри Володину комнату.

Оксана поджала губы:

— Мама, Генри будет со мной.

Галина Петровна, медленно:

— Ну, ладно, тебе виднее. Завтракать будете?

— Мама, мы позавтракали в поезде. У тебя, наверное, вопросы? Подожди, я покажу только Генри все и приду к тебе.

Уводит Генри в свою комнату.

Возвращается через пару минут:

— Мама, я надеюсь, что мы с Генри будем жить вместе.

— Ты это серьезно? Давно вы знакомы? Где будете жить? Кем он работает?

— Мама, не все сразу. Да, я очень серьезно к Генри отношусь. Хочу построить с ним нормальную семью. Мы знакомы уже с полгода. В Брюгге познакомились. Вместе провели несколько дней в Англии, были в Австрии. После Нового года поедем в Израиль, я хочу познакомить его с Лолой и всей тамошней родней. Где будем жить? Пока не знаю. Снимем где-нибудь квартиру или дом. Если понравится страна — купим. Генри — представитель солидной фирмы. Кажется, она производит программное обеспечение. Вот и все. Ты довольна?

— Главное, чтобы ты была довольна. Тебе уже не восемнадцать: не собираюсь управлять тобой. Да, я позвоню Лоле, чтобы она теперь переводила тебе деньги сама. Хватит мне быть лишней шестеренкой. Тем более что ты вроде собираешься «построить нормальную семью».

— Мама, не нужно так. Мне, действительно, хочется иметь семью, ребенка, хотя бы одного.

— Ребенка? Ты не шутишь? Я была бы очень рада. Мне уже пятьдесят три года. Через два года я могу выйти на пенсию. Была бы рада жить с тобой или хотя бы рядом. Помогать тебе. Я ведь почти не видела вас с Володей, когда вы были маленькие. Все работа, работа. А дома с вами были моя мама и бабушка.

— Я все знаю. И хотела бы, чтобы ты была рядом. Зачем тебе ждать пенсию? Закончишь год, переедешь к нам. Что, у нас денег мало?

— Но это твои деньги. Михаил оставил их тебе.

— Глупости. Это наши с тобой деньги. Просто отец опасался, что ты не примешь у него. Мы с ним разговаривали тогда. Ведь он оставил именно тебя управлять этими деньгами. Да их больше, чем мне нужно. Ты сама знаешь — я не задумывалась о деньгах, швыряла их налево и направо, а их становилось все больше и больше. Хватит с избытком и мне с Генри, и тебе. И Генри заставлю бросить его работу. Он же все время в разъездах. Зачем это мне? Да и ему надоело.

— А он не будет чувствовать себя неловко, если будет жить на твои деньги?

— Не думала об этом, но, по-моему, у него тоже имеются свои деньги. Он говорил, что ему хорошо платят.

Мама, что это мы все о деньгах и деньгах. И Генри, наверное, надоело быть одному. Давай устроим символический чай. Просто, чтобы посидеть рядом.

11:00. Кухня в квартире Галины Петровны.

Втроем сидят с чашками чая, но практически не пьют его. Перед каждым тарелочка с небольшим куском домашнего пирога. Оксана рассказывает о поездке по Англии, перебегая от одного эпизода к другому. Галина Петровна внимательно слушает, временами переспрашивая, когда не понимает какое-то слово. Генри меланхолично мешает давно остывший чай ложечкой, задумался о чем-то своем.

Оксана вдруг понимает, что Генри этот разговор совсем не интересен:

— Генри, ты слушаешь меня?

— Да, дорогая. А что?

— Мне кажется, что ты где-то витаешь в облаках.

— Но ты рассказываешь Галине Петровне. Я стараюсь не мешать тебе.

Галина Петровна тоже вмешалась:

— Ксюша, давайте говорить о чем-то, что интересует нас всех. Генри, извините, можно вас называть по имени?

— Конечно.

— Генри, Оксана сказала мне, что вы повидали по работе многие страны. Как вы думаете, где лучше жить?

Генри оживился:

— Смотря кому. Мне было удобно жить в Чехии. Спокойный, работящий народ, мало скандалов. В городке, где я обычно живу, такая тишина и спокойствие, какое вряд ли найдешь в других странах. И оттуда мне было удобно ездить по работе в командировки. Но Оксане там будет скучно. Она хотела бы жить в Париже или около него. Я не против. Тем более что, наверное, уйду с моей работы.

— Уйдете? Но вам до пенсии еще очень далеко. Вы смените работу?

— Мама, я же тебе сказала уже все.

— Но я хотела бы услышать от Генри.

— Нет, пока я не думаю о работе. У меня есть небольшие вложения в годовые и пятилетние облигации Минфина Чехии. Годовые дают мизерный доход, но по пятилетним доход все возрастает. Сейчас это три с половиной процента, а через год я уже буду получать шесть процентов. В среднем за пять лет получится чуть больше двух с половиной. Сейчас трудно найти более доходные, но надежные инструменты.

Оксана хлопает в ладоши:

— Браво, Генри, ты рассуждаешь, почти как Лола. От нее тоже через два-три слова слышишь — «проценты, проценты».

Галина Петровна отмахнулась от Оксаны:

— И что это дает реально?

— У меня семьсот тысяч вложено в пятилетние и около полумиллиона в годовые облигации. Доход сейчас маленький, но у меня же и затраты небольшие. Да и получал я последнее время хорошие проценты от сделок, в которых выступал консультантом. Так что некоторые запасы имеются. А Оксана, она мне сама говорила, весьма обеспечена.

— Мама, ты довольна? Больше нет вопросов?

— Милая, но я же беспокоюсь о вашем спокойствии. Все, не буду тебя травмировать бестактными, по твоему мнению, вопросами. Но Генри, по-моему, мои вопросы не раздражают.

Генри улыбается:

— Оксана, успокойся, вопросы естественные, отнюдь не бестактные.

20:00. 31 декабря 2015 г., четверг.

Прихожая в квартире Галины Петровны.

Галина Петровна открывает входную дверь. В прихожую входят Оксана и Генри.

— Где вы целый день ходили? Я уже стала волноваться.

— Но я же звонила!