Книга Без права на жизнь, страница 57 – Геннадий Ангелов

— Мы нашли клад в том месте, где тебе пришлось побывать. Карта помогла. А как известно, по гражданскому кодексу, тебе полагается двадцать пять процентов от общей суммы клада.

— Это шутка?

— Такими вещами не шутят. Правда возникли сложности, и не получилось взять для тебя все двадцать пять процентов.

— Так что же там нашли?

— И золото, и украшения, общая сумма не разглашается. Однако она огромна.

— Ну, я вообще-то имею к этому кладу косвенное отношение.

— Почему? Это после твоей информации мы отправили туда группу учёных. Стены были разобраны, и клад увидел свет через двести лет. Вот сам погляди.

Он протянул мне свой телефон. Я листал фото и глазам не мог поверить. Слитки золота лежали на деревянных ящиках и сверкали на солнце. Дух захватывало при виде несметных сокровищ. Ещё больше поражали воображение старинные колье, кольца, серёжки, оружие, доспехи.

— Вывозили не одной машиной. В городе откроют музей, в котором большую часть экспонатов выставят на всеобщее обозрение. На твоём счету больше ста тысяч. Это с вычетом всех необходимых налогов. Вот твоя карточка. В эту сумму входит и золото с шахты «Юбилейная». Не забыл?

Я повертел в руках золотую карту, и аккуратно положил на тумбочку.

— Хорошие деньги, ничего не скажешь. Нам сейчас с Марией они лишними не будут.

— Купите машину, дачу.

— Боюсь, что ста тысяч не хватит на машину и дачу.

— Это почему?

Ткачёв удивился и с хитринкой в глазах улыбнулся. Вся его напыщенность слетела, и передо мной сидел простой парень. Чуть старше меня по возрасту, года на два, три.

— Новая машина стоит триста тысяч и больше.

— Миша, ты наверное меня не понял. У тебя на счету сто тысяч долларов, не гривен.

Я чуть с кровати не свалился от такой приятной новости.

— Ого, спасибо большое, это другое дело. Тогда хватит. Портфель вскрыли?

— За портфель забудь.

— Почему?

— Как только его открыли и посмотрели на документы, то сразу забрали из нашего ведомства.

— Жаль, интересно было узнать. Жаль.

— Не жалей, поверь мне, белые пятна истории не всегда нужно засвечивать. Уж лучше пусть они остаются в тени. И ждут своего часа. Для тебя организовывается новая работёнка. Согласен?

— Игорь Дмитриевич, можно мне с женой неделю дома провести?

— Не вопрос, пока отдыхай и набирайся сил. Работа интересная, тебе понравится. И ещё по поводу портфеля. У тех, кто выжил, спасаясь в Аргентине, Бразилии и других местах, остались дети и внуки, которым очень не хочется, чтобы люди узнали правду, кто и кем был тогда, и насколько испачканы руки в крови. Это влиятельные люди, готовые на любые шаги, чтобы обездвижить исторический маятник. Он раскачивается не в их сторону, и скоро, совсем скоро, ударит по ним.

— Скажите, возможна или нет утечка информации?

— Возможна. Не скрою. Потому что, Миша, ещё не придумали такого сервера, который бы не взломал опытный хакер.

Ткачев говорил мрачным тоном. Видно было по его лицу, что сам разговор ему неприятен.

— И государство не защитит?

— «Вооружённые проповедники побеждают», — слова Никколо Макиавелли. — Если ты на их стороне. Моя контора не всемогущая. И охрана за твоими дверями тому подтверждение. Ещё вопросы имеются?

Озадаченный я уснул, и проснулся только вечером. К своему удивлению обнаружил, что одна рука в наручниках и пристёгнута к кровати. Пропал телефон, спортивный костюм и костыли. Я нажал на кнопку вызова врача и, нервничая, сбросил на пол одеяло. Внутри похолодело от нехорошего предчувствия беды. Минут через пять появился добродушный дядечка в белом халате и, улыбаясь, спросил:

— Как Вы себя чувствуете?

Раньше я его не видел, и на вопрос ответил с такой же иронией:

— Прекрасно, только в следующий раз, доктор, я тебя пристегну наручниками, и подвешу за одно место к потолку. Хочешь?

— Не получится, молодой человек. Не получится. Я сейчас Вам сделаю укольчик, и Вы уснёте. Утром придут очень серьёзные люди, и Вы с ними обо всём побеседуете.

— Ко мне вечером должна мама прийти.

— Увы, её не пустят. Только завтра. Ведите себя прилично, и всё будет хорошо.

— В туалет мне как ходить?

— Утка, я Вам её оставлю. Не волнуйтесь, справитесь.

Он вытащил из кармана шприц, и быстро, профессионально ввёл иглу в вену. После чего веки стали тяжелеть, и привычный мир потерял свои очертания. Проснулся я от того, что кто-то тормошил меня за плечи. Открывая глаза, увидел двоих рослых мужчин, в строгих, деловых костюмах. Они дружелюбно улыбались, хотя их улыбки больше походили на волчьи оскалы. Спина болела, повернуться из-за наручников набок не мог, во рту пересохло, и я потянулся за бутылкой с водой. Гости расположились справа и слева от кровати и пристально на меня смотрели. Доктор что-то шепнул одному на ухо, и быстро удалился.

— Ну, здравствуй, путешественник во времени.

— Кто вы такие, и что вам нужно?

— Не задавай много вопросов. Во-первых, не на все получишь ответы, во-вторых, это мы у тебя будем спрашивать. Уяснил?

Холодный тон собеседника не предвещал ничего хорошего. Я замолчал, понимая, что лучше не спорить и выяснить сложившуюся ситуацию.

— Вот так-то лучше. Вижу, что дошло до тебя.

Один из них благодушно кивнул и продолжил.

— О тебе беспокоится один очень влиятельный человек. Не хорошо ты с ним поступил в своё время. Он для тебя столько сделал, а ты взял и предал его, сдал органам. Понимаешь о ком я?

— Михайлов?

— Видишь, как хорошо, значит, при перемещениях в прошлое не совсем у тебя крышу продуло, и кумекаешь.

— Что вам нужно?

— Нам нужно, чтобы ты в деталях описал свои путешествия, и помнил о том, что у тебя есть жена и сын, если ты вздумаешь что-то выкинуть, например, соврать или недоговорить.

— Ребятки, вы не понимаете, что просите. Этим делом занимается СБУ и Михайлов давно вне игры.

— Это тебе так сказали, мил человек. А ты, лопушок, и поверил? Дурилка картонная. Твой Ткачёв больше не придёт к тебе. И знаешь почему? Потому что он отстранён от занимаемой должности. По причине несоответствия. Сечёшь? И твой портфель, про который тебе уже известно, что он пропал, находиться у нашего начальника.

— Михайлова?

— Умничка!

Здоровяк повеселел, и подмигнул напарнику.

— Вот тебе планшет, и завтра утром мы снова наведаемся. И не валяй дурака. Помни, прав всегда тот, у кого этих самых прав больше. И если ты будешь работать с нами, сотрудничать добровольно, всё будет замечательно. Бывай, Робин Гуд, до завтра.