Онлайн книга «Почтовый голубь мертв»
|
– Царапины, – отмахнулась девушка. – Все меня благодарит. – За что? – Он же бесился страшно, что я не приехала и на звонки не отвечала. Когда Пищелев с дочкой танцевать пошли, его как раз осенило меня по домашнему номеру поискать. Поэтому от эстрады отошел, чтобы музыка не мешала. А так бы тоже на куски разорвало. Я принюхалась – от Вики ощутимо попахивало спиртным. Впервые, кстати. Хотя мы и раньше в печальных обстоятельствах встречались. Но она тогда что-то упоминала – про принципы, и для голоса вредно… Сейчас удержаться не смогла. Всхлипнула: – Маман зачем-то на кладбище оркестр подогнала. И военные залп дали, хотя отец к армии давно никакого отношения не имел. Священник душу травил, потом она сама целую поэму зачитала. Хорошо, у дяди Мити фляжка была, а то бы я совсем рехнулась. – А кто есть дядя Митя? – Ох, Римма, – совсем не по-похоронному заулыбалась Вика. – Сейчас-то чего ты расследуешь? – Так кто? – Друг отцовский. Школьный еще. Вон он, с матерью стоит. Воровато огляделась, остановила взгляд на дальнем конце стола, где дружной компанией помещались бутылки. Шепнула: – Пойдем туда. Будешь меня прикрывать. Я начала беспокоиться. Когда непьющий, да еще в стрессе, дорывается до алкоголя, концовка обычно скоротечна и печальна. Вике, может, и надо допиться до полного забытья, но мать ей потом устроит – за срыв «культурного» мероприятия. Впрочем, с ходу спорить и наставлять на путь истинный не стала. Налила в два фужера чуть на донышко коньяку, предложила: – Пойдем на воздух выйдем. Все равно за стол пока никто не садится. Мама Вики и впрямь, словно на великосветском приеме, стояла вместе с метрдотелем у входа, встречала гостей. «Эта шляпка вам изумительна», – услышала я. Слишком в хорошей она форме для свежеиспеченной вдовы. Хотя фингал дочери поставила знатный – до сих пор отчетливо проступал сквозь толстый слой грима. Мы вышли на пустую террасу. Плохо подвязанные ветви дикого винограда шелестели на ветру, с Москвы-реки тянуло соляркой и болотом, на малой скорости плелась длинная проржавелая баржа. – Не смогу я без отца жить, – просто и грустно сказала Вика. Я мало склонна к романтике, но сегодня вдруг осенило. – Вик, ты представляй, что он здесь. На Земле. – Это как? – Мужчины ведь часто надолго уезжают, но потом всегда возвращаются. Допустим, он капитан корабля и ушел в кругосветку. – Папа-то не вернется, – всхлипнула она. – Он будет приходить к тебе во сне. Или на улице. Увидишь знакомую фигуру, побежишь, не догонишь – но все равно, будто бы повидались. А свою бабушку я однажды видела в облаке. – В «Яндексе»? – хмыкнула Вика. – Или на «мэйле»? Может шутить. Хорошо. – Нет. В настоящем облаке. Я сидела на даче в шезлонге. Смотрела в небо. И вдруг – ее лицо. Очень отчетливо. Она выглядела счастливой, улыбалась. Ничего не сказала, но я сразу поняла: там, в раю, ей хорошо. Вика горько вздохнула. Схватила бокал. – Пей по глотку, – строго сказала я. Но она осушила до донышка. Пробормотала: – А папу не пустят в рай. Я хотела выпалить любимое, сыщицкое: «Почему?» Но удержалась. Спокойно произнесла: – Я не верю, что в рай определяют по канонам из Библии или «Божественной комедии». Хорошему человеку можно простить любую ошибку. А Бог – он не карающий. Он добрый. – Ох, если бы так! – Вика порывисто меня обняла. Подхватила мой нетронутый бокал. Прикончила. Откинулась в плетеном кресле. Пожаловалась: – Все кружится. Отвести незаметно в туалет? Заставить очистить желудок? Но голос девушки стал тише, она закрыла глаза. Губы еле шевелились, но мне удалось разобрать: – Отец всегда был прав. И насчет Мишки прав. Какое счастье, что он его убрал! – Как ты сказала? Хмель слетел с Вики мигом. Взглянула на меня с ужасом: – Я ничего не говорила. Я постаралась отозваться максимально спокойно: – Вика, я слышала, что ты сказала. Но тебе не о чем волноваться. Если человека нет, то и обвинять некого. Дело об убийстве сразу закрывают. – А память порочить? А родители Мишкины? Они живы, тоже могут гражданский иск нам вчинить, – почти трезвым тоном возразила певица. Потом схватилась за голову, простонала: – Правильно мать говорит: олигофренка я. Нашла с кем разболтаться! Я обиделась: – Ты меня, кажется, подругой своей называла. Но как частный детектив могу тебе сказать: для любого поступка обязательно должен иметься мотив. И лично у меня нет никакого желания или выгоды порочить память твоего отца. Можешь не волноваться. А как он его убил? – Принеси мне еще выпить, – тяжело вздохнула она. – Нет. Тебе больше нельзя. – Тогда я схожу сама. Схватилась обеими руками за ручку кресла, тяжело поднялась. Поскользнулась, едва не упала. Я вскочила, обняла ее за плечи, заорала: – А ну, сядь! – Я сказала, п-принеси мне выпить! – Викин тон стал скандальным. – Н-немедленно. – Сейчас все принесу, – тихо заверила я. И внушительно добавила: – Только за мной не тащись. Шею сверну. И пулей бросилась в здание ресторана. – Х-хороша подруга! – рассмеялась вслед Вика. Как ее обмануть? По счастью, ассортимент напитков в конце стола оказался богатым. Имелись тут и ром, и водка, и соки. Я быстренько схватила «Столичную», апельсиновый и два высоких бокала. Заскочила в туалет, вылила водку в раковину, заполнила емкость водой. И вернулась на террасу. Объявила Вике: – Коньяка больше нет, а чистая водка тебя с ног сшибет. Поэтому будем пить коктейль. «Скрудрайвер». И щедро плеснула в бокалы обычной воды вместо огненной. – Град-дус, – певица икнула, – п-понижать нельзя. – Ничего. Тебе сегодня все можно. – С-споить меня хочешь и все в-выведать? – А что поделаешь? Подруги всегда любопытны, – улыбнулась я. – Ну, тогда на. Читай, – больше не стала упираться Вика. Протянула мне конверт. Прокомментировала: – Фотографии, к счастью, нет. Слева от яркого изображения с подписью «Московский Диснейленд» значился обратный адрес: Иркутская область, деревня Ручьево, дом 3. |