Онлайн книга «Исступление. Скорость»
|
– Селия – не лгунья. – Ты думаешь, Стив опасен? – спросил Билли. – Вероятно, нет, но кто знает? – Может, тебе лучше уволить его? Брови Джекки взлетели вверх. – А если потом он окажется одним из тех парней, которых показывают по ти-ви? Придет сюда с топором? – В любом случае что-то тут не так. Ты ведь сам до конца в это не веришь. – Я верю. Селия трижды в неделю ходит к мессе. – Джекки, ты всегда шутишь со Стивом. Он тебя смешит. – С ним я постоянно держусь настороже. – Я этого не заметил. – Держусь. Но не хочу быть несправедливым по отношению к нему. – Несправедливым? – Он – хороший бармен, делает свою работу. – На лице Джекки отразился стыд. Пухлые щеки покраснели. – Не следовало мне так говорить о нем. Завелся вот из-за этих черенков вишен. – Двадцать вишен, – кивнул Билли. – И сколько они стоят? – Дело не в деньгах. Этот фокус с языком… в нем есть что-то непристойное. – Никогда не слышал, чтобы кто-то жаловался. Многим женщинам, которые приходят сюда, очень нравится смотреть, как он это делает. – И геям, – добавил Джекки. – Я не хочу, чтобы это был бар одиночек или геев. Я хочу, чтобы это был семейный бар. – Неужто есть семейные бары? – Конечно. – В голосе Джекки слышалась искренняя обида. Он держал таверну, а не вертеп. – Мы предлагаем детям картофель фри и жаренный кружочками лук. Прежде чем Билли успел ответить, появился первый клиент: часы показывали 11:04. Мужчина заказал «Кровавую Мэри» и корешки сельдерея. Джекки и Билли вместе работали за стойкой во время ланча, и Джекки разносил на столики еду, которую Бен раскладывал по тарелкам. В этот день народу у них было побольше, чем в другие дни, потому что вторник был днем соуса чили, но им все равно не требовалась дневная официантка. Треть посетителей обходилась ланчем в стакане, еще трети хватало орешков, горячих сосисок и бесплатных претцелей. Смешивая напитки и наливая пиво, Билли Уайлс не мог отделаться от «картинки», которая вновь и вновь возникала перед его мысленным взором: Стив Зиллис, рубящий манекен на куски, рубящий, рубящий… Смена продолжалась, и, поскольку никто не приносил весть о застреленной учительнице или убитой пожилой филантропке, нервы Билли начали успокаиваться. В сонном городке Виноградные Холмы, в мирном округе долины Напа, новости о жестоком убийстве распространились бы быстро. Похоже, записка действительно оказалась чьей-то злой шуткой. После ланча время потекло медленно, но в четыре часа на работу пришла Айви Элгин, а за ней последовали страдающие жаждой мужчины. И будь у них хвосты, они бы отчаянно махали ими из стороны в сторону, чтобы привлечь внимание Айви. – Сегодня кто-нибудь умер? – спросил Билли, и от этого вопроса его буквально передернуло. – Молящийся богомол на моем заднем крыльце, прямо у двери, – ответила Айви. – И что это означает? – Кто молился, тот умер. – Не понимаю тебя. – Сама пытаюсь разобраться. Ширли Трублад прибыла в пять часов, величественная в светло-желтой униформе с белыми лацканами и манжетами. После нее появился Рамон Падильо, который принюхался к запаху соуса чили и пробурчал: – Нужно добавить чуточку корицы. Войдя в таверну в шесть часов, Стив Зиллис, благоухающий вербеновым лосьоном после бритья и мятной жидкостью для полоскания рта, спросил Билли: – Все нормально, Кемосабе? – Ты мне вчера не звонил? – ответил Билли вопросом на вопрос. – Кто, я? С какой стати? – Не знаю. Мне позвонили, связь была плохая, но я подумал, может, ты. – Ты мне не перезвонил? – Нет. Я едва слышал голос, но почему-то подумал, что это мог быть ты. Выбрав три толстые оливки, Стив ответил: – Нет, я не звонил и провел прошлую ночь с другом. – Ты закончил работу в два часа ночи, а потом еще куда-то отправился? Стив широко улыбнулся и подмигнул Билли: – В небе – луна, а я – волк. – Если бы я закончил работу в два часа ночи, то тут же улегся бы спать. – Ты уж не обижайся, пилигрим, но тебя никому не стоит ставить в пример. – В каком смысле? Стив пожал плечами и начал жонглировать оливками. – Люди удивляются, почему такой симпатичный парень, как ты, живет, будто старая дева. – Какие люди? – спросил Билли, оглядев посетителей таверны. – Многие. – Стив поймал ртом первую оливку. Затем вторую, третью и сжевал их под аплодисменты зрителей первого ряда, сидевших на высоких стульях у стойки. В последний час своей смены Билли более внимательно, чем обычно, приглядывался к Стиву Зиллису, но не заметил ничего подозрительного. Или Стив не был тем шутником, кто написал записку, или он был куда более хитрым и злобным, чем казалось. Впрочем, значения это не имело. Никого не убили. Записка обернулась шуткой; рано или поздно выяснится, ради чего ее написали. Когда Билли покидал таверну в семь вечера, Айви Элгин подошла к нему, ее глаза цвета бренди возбужденно сверкали. – Кто-то должен умереть в церкви. – С чего ты так решила? – Богомол. Кто молился, тот умер. – В какой церкви? – спросил Билли. – Надо подождать, и мы все узнаем. – Может, это произойдет не в церкви. Может, умрет кто-то из местных священников. Она пристально смотрела ему в глаза: – Я об этом не подумала. Возможно, ты прав. Но как это связано с мертвым опоссумом? – Понятия не имею, Айви. В отличие от тебя, предсказания по внутренностям для меня – темный лес. – Я знаю, но ты такой милый. Всегда меня слушаешь, никогда не смеешься надо мной. Хотя Билли работал с ней пять дней в неделю, сочетание экстраординарной красоты и сексуальности Айви временами могло заставить его забыть, что она кое в чем оставалась скорее девочкой, чем женщиной, нежной и простодушной, добродетельной, пусть и не невинной. – Я подумаю насчет опоссума, – пообещал Билли. – Может, во мне есть толика провидца, о которой я ничего не знаю. Ее улыбка могла свалить мужчину с ног. – Спасибо, Билли. Иногда этот дар… тяжелая ноша. И от помощи я не откажусь. Снаружи солнечные лучи окрасили воздух летнего вечера в лимонно-желтый цвет, а крадущиеся к востоку черные тени вязов чуть отливали лиловым. |