Онлайн книга «Последний адмирал Заграты»
|
— Вся власть — народу! — Свобода! — отозвалась толпа. — Вся власть — Трудовой партии! — Да здравствует Трудовая партия!! — Не это ли проявление истинной народной радости? — воодушевленно спросил Мика Мучик, прижимаясь плечом к рослому Веберу. — Вы чувствуете энергетику, Феликс? Чувствуете народную мощь? Наемник с безразличным видом пожал плечами. — Никаких эмоций? Хладнокровие плечистого альбиноса нервировало Мику. Ему хотелось большей открытости и взаимопонимания, хотелось завести разговор с мужественным вуленитом, хотелось найти общие интересы. — Я вижу только сброд. — Не надо обижать граждан свободной Заграты, Феликс, — рассмеялся Мучик, заглядывая Веберу в глаза. — Теперь это наше стадо, и мы несем за него ответственность. — Мика, не отвлекай нашего телохранителя, — попросил Зопчик. — Я просто хочу наладить дружеские взаимоотношения. — Знаю я, чего ты хочешь. Окончательно осипший Майер вернулся с балкона в комнату и жадно выпил два стакана воды. — Где Мойза? — Где-то в городе, — ответил Ян. — Но он всё сделал: бронетяги больше не защищают королевских ублюдков. — Машины ушли? — воодушевленно спросил Рене. — Я приказал им остаться. Не хочу, чтобы толпа ворвалась во дворец. — Ты молодец, Ян, — одобрил Майер. — Я знаю. — Так пойдемте и закончим наши дела! — предложил Мика. — Чего мы ждем? — Синьор Зопчик, вы отдали распоряжения, о которых я просил? — поинтересовался Вебер. — Да. — Какие еще распоряжения? — удивился Мучик. — Задерживать всех адигенов, которые появятся возле дворца, — с улыбкой ответил Ян. И добавил: — Особенно лысых. Мика и Рене расхохотались, а вот Вебер остался невозмутим: — Спасибо. — Вы все-таки не хотите встречаться с бамбадао? — Зопчик внимательно посмотрел на бамбадира. — Естественно, не хочу, — не стал скрывать Феликс. — И буду рад, если Помпилио убьют до того, как он окажется внутри. — Я верю, что вы с ним справитесь, — проворковал Мучик. — У вас такое мощное оружие… — Он мечтательно посмотрел на пряжку веберовского ремня и добавил: — Наверное… — Пойдемте же во дворец! — недовольно бросил Зопчик… — Делегация Трудовой партии просит об аудиенции, ваше высочество, — доложил Синклер. Омерзение. Вот что испытывал военный, произнося эту фразу. Омерзение и злость на себя, на свое бессилие, на свой позор. — Это действительно так, полковник? — тихо спросил Генрих-младший. — Что вы имеете в виду, ваше высочество? — Они действительно просят? Синклер покраснел и отвел взгляд. — Щадя мои чувства, вы вводите меня в заблуждение, — продолжил двенадцатилетний принц. — А я должен понимать, как себя вести. Военный не нашелся с ответом. — Повторите, пожалуйста, ваше сообщение, полковник. Только повторите его по-настоящему, так, как оно должно было прозвучать. Мальчишке было страшно, очень страшно, но он был наследным принцем, а потому не только власть впиталась в его плоть, но и гордость. Именно она заставляла страх отступать. Именно она требовала смотреть врагу в глаза, а не прятать голову в песок. Именно она делала голос двенадцатилетнего Генриха твердым. — Бунтовщики требуют, чтобы вы и ваши братья немедленно явились в тронный зал, ваше высочество, — едва слышно произнес Синклер. И добавил: — Простите меня. Он едва сдерживал слезы. Принц помолчал, поглаживая подлокотник отцовского кресла, после чего спросил: — Они могут требовать? — Боюсь, что да, ваше высочество, — прошептал Синклер. — Они полностью контролируют столицу и… — Военный судорожно вздохнул. — Они взяли в заложники семьи наемников, ваше высочество, бронетяги нам не подчиняются. Потеряна последняя серьезная сила, а вместе с ней — надежда на спасение. Бегство из дворца невозможно. — Мы беззащитны? — Дворец охраняют солдаты… Мы не продержимся, но бунтовщики не хотят идти на штурм. — А чего они хотят? — Они хотят власти, ваше высочество, — угрюмо ответил Синклер. — Они хотят править Загратой. — А я им мешаю? — Вы и ваши братья. Долго, почти минуту двенадцатилетний принц смотрел на раздавленного полковника, после чего негромко осведомился: — Они нас убьют? — Да, ваше высочество, — выдавил из себя Синклер. — Скорее всего. Генрих-младший кивнул с таким видом, словно услышал то, что ожидал, поднялся на ноги, медленно вышел из-за отцовского стола и остановился, заложив руки за спину. — Мы еще можем… — Оставьте, полковник. — Принц улыбнулся, и только святой Альстер знал, каких усилий ему это стоило. — Передайте лидерам Трудовой партии, что я готов дать им аудиенцию в тронном зале. Немедленно. …На одном из фонарей улицы Плотников — как раз напротив входа в собственное заведение — висела вдова Смит, содержательница «Сладкой мельницы», самого роскошного публичного дома Заграты. В разгар вчерашних беспорядков кто-то кинул клич, что девки теперь должны работать бесплатно, потому как свобода, и «Мельницу» мгновенно заполонила толпа озабоченных мужиков. Вдова тонкости политического момента не поняла, попыталась сопротивляться, за что и была немедленно повешена, как живоглот и кровопийца. А девок отловили, приковали к кроватям и пустили в свободный доступ. Девкам не повезло. Помпилио медленно прошел мимо мерно покачивающейся бандерши, аккуратно обогнул пляшущих на мостовой победителей и вышел на привокзальную площадь, ставшую еще одним центром веселья нового Альбурга. Украшавший ее фонтан не работал. Счастливые загратийцы выломали из его центра статую Альстера Шутника, бросили неподалеку и развели на ней костер. — Да здравствует свобода, гражданин! — Да здравствует Трудовая партия! — отозвался Помпилио, наблюдая, как швыряют в костер украденную из Клуба цеповодов мебель. Мягкие кресла, резные столики… Вот понесли портрет Оскара дер Шета, легендарного первопроходца, вот занялось огнем изображение Седрика Хансена, основателя Астрологического флота… — Да здравствует свободная Заграта! Помпилио незаметно поправил парик и быстро прошел мимо ратуши к площади Святого Альстера, по мере приближения к которой толпа становилась плотнее и плотнее. Здесь уже не плясали — места не было, люди просто смотрели на дворец, периодически взрываясь зазубренными лозунгами и потрясая факелами. Люди ждали… |