Онлайн книга «Незримые фурии сердца»
|
– А вы не любите, что ли? – Люблю. Вернее, любил. Когда-то. – Последний раз был давно? – Семь лет назад. Эндрю отставил пинту и вытаращился: – Разыгрываете? – Я же сказал о гибели моего друга. – И с тех пор ничего не было? – Вас это удивляет? – Да просто охереть! Я промолчал. Мой собеседник, видимо, даже не понял всю бестактность своей реплики. – Наверное, так хочется, аж скулы сводит! – громко сказал Эндрю, и пара за соседним столиком окинула нас презрительным взглядом. Кое-что не менялось совсем. – Да нет, – тихо ответил я. – Не верю! – Правда. – Если вам и впрямь сорок девять, лавочку закрывать рановато. – Самое смешное, что за последние дни вы уже второй человек, который мне об этом говорит. – А кто первый? – Миссис Гоггин. – Кто это? – Я уже говорил – заведующая буфетом. – Каким буфетом? – Парламентским! – Ах да, что-то припоминаю. Кажется, она собиралась на пенсию? – Да, и вы были на проводах! – Точно. Теперь вспомнил. Наверное, мой приход ее страшно обрадовал, но я не мог остаться. – Я с вами поздоровался, вы не ответили. – Не видел вас. Ну и как она? – Что – как? – Ушла на пенсию? – Конечно. А зачем, по-вашему, устраивают проводы? – Не знаю. Куча народу заявляет о завершении карьеры, но никуда не уходит. Возьмите Фрэнка Синатру. – Нет, она ушла. – Разговор меня уже утомил. – Ну ладно. Вы, я полагаю, холост? – С чего вы так решили? – Потому что вы пригласили меня на свидание. – А, да. Ну вроде как. – Что это значит? – Это значит, я открыт для предложений, – ухмыльнулся он. – Если они будут. – Я на минутку отлучусь, – сказал я, желая передохнуть в одиночестве. Вернувшись из туалета, на столе я увидел новые пинты и смирился с тем, что общение наше продолжится. – Нынче в Ирландии многое изменилось, – сказал я, надеясь перевести разговор в разумное русло. – В смысле, для геев. В дни моей молодости их жизнь была просто невыносима. И даже кошмарна. Сейчас, мне кажется, стало полегче. – Да не особо, – тотчас возразил Эндрю. – Законы по-прежнему против нас. И сегодня нельзя пройтись под руку с мужчиной – рискуешь, что тебе проломят голову. Да, теперь есть и другие бары, кроме «Джорджа», мы вроде как вышли из подполья, однако лучше не стало. Правда, законтачить теперь легче. Кое-что найдешь онлайн. Чаты, сайты знакомств. – Где найдешь? – переспросил я. – Онлайн. – А что это? На какой такой линии? – Во Всемирной паутине. Слыхали о ней? – Чуть-чуть. – Это будущее. В один прекрасный день все мы окажемся онлайн. – Зачем? – Кто его знает. Для утех. – Заманчиво. Прям не терпится. – На мой взгляд, больших улучшений нет, но они могут быть. Нужны серьезные изменения в законодательстве, однако на это уйдет время. – Если б нашелся такой политик, который выступил бы открыто и запустил процесс. – На меня не рассчитывайте. Вмиг лишишься голосов. К этой теме я не подойду на пушечный выстрел. И потом, нынешняя молодежь не стесняется своих склонностей. Она и не думает таиться, что, на мой взгляд, весьма современно. Вот вы открывались перед родителями? – Я их не знал, я приемыш. – Ну перед приемными родителями? – Моя приемная мать умерла, когда я был ребенком. Приемному отцу я ничего не говорил, однако благодаря кое-каким обстоятельствам, которыми сейчас не стану вас утомлять, он все узнал, когда мне было двадцать восемь. Признаться, его это ничуть не волновало. Он большой оригинал, но отнюдь не узколобый фанатик. А вы родным поверялись? – Моя мать тоже умерла. У отца Альцгеймер, так что ему поверяться бессмысленно. – Понятно. А братьям и сестрам? Им вы сказали? – Нет. Они бы, наверное, не поняли. – Они вас старше или моложе? – Брат старше, сестра младше. – Но ваше поколение не придает этому такое уж большое значение, правда? Почему же не сказать? Эндрю пожал плечами: – Вопрос сложный. Я бы не хотел в него углубляться. – Ладно. – Еще выпьем? – Давайте. Он направился к бару, а я раздумывал, стоило ли мне сюда приходить. Конечно, Эндрю был слегка назойлив, однако, спору нет, недурен собой, и я почувствовал, что искра желания во мне не угасла, как я ни старался ее затоптать. Кроме того, было лестно, что мною заинтересовались. Эндрю стал депутатом совсем недавно, но многие уже прочили ему пост министра в обозримом будущем. Его ценило партийное начальство, он хорошо выступал и часто появлялся в дискуссионных телепрограммах. При следующей кадровой перетруске его ожидала должность замминистра как минимум. Такого еще не бывало, подумал я. Гей взбирается по карьерной лестнице ирландской политики. И вот, имея такие перспективы, он, однако, пригласил меня. – Почему вы предпочли «Желтый дом»? – спросил я, когда он вновь уселся за столик. – Вы, кажется, живете на северном берегу? – Да, верно. – Тогда почему мы здесь? – Я подумал, так вам будет удобнее. – Но я-то живу на Пемброк-роуд. Могли бы пойти в «Ватерлоо» или еще куда. – Я не люблю выпивать в своем округе, – сказал он, меняя причину. – Непременно кто-нибудь привяжется с жалобой на разбитую дорогу и непомерный счет за электричество или попросит прийти на школьные состязания и вручить награды победителям. Оно мне надо? – Но в этом и состоит работа депутата. – Это лишь ее часть, которая мне не интересна. – А что вам интересно? – Карьера. Хочу забраться как можно выше. – И что потом? – В смысле? – Ради чего взбираться на самый верх? Вас же не привлекает власть ради власти? – Почему нет? В конечном счете я хочу стать премьер-министром. И я уверен, все получится. Я умен. Способен. Меня поддерживает партия. – Но зачем? Чего вы хотите достичь в политике? Он покачал головой: |