Книга Прекрасные разбитые сердца, страница 58 – Ками Гарсия

Выхожу из машины прежде, чем Оуэн успевает открыть за меня дверь. Он замечает это, но молчит.

– Готова? – спрашивает он, когда я останавливаюсь за ним.

– Да. Хочу увидеть это загадочное место.

Далее возникает неловкий момент, когда Оуэн тянется ко мне, словно собирается взять за руку. Затем отдергивает руку и засовывает ее в карман джинсов. Наш поцелуй определенно усложнил план «просто-друзья».

Лес в Теннесси красив. С деревьев опадает осенняя листва – желтых, оранжевых и красных оттенков, каких я никогда прежде не видела.

– Здесь красиво.

Оуэн оглядывает лес, в котором, наверное, играл в детстве.

– Да, так и есть. Это что-то вроде нашего заднего двора. Только чуть дальше.

Он вдруг начинает нервничать, словно собирается показать мне свою спальню.

Деревья расступаются, открывая нам тропинку. Вероятно, именно это он и хотел мне показать.

– Господи, Оуэн. Это домик на дереве?

– Он расположен не настолько высоко, чтобы считаться домиком на дереве. Папа построил его, когда я был ребенком, а мама чересчур меня опекала. Была убеждена, что я вывалюсь. Поэтому домик превратился в крепость на дереве.

Домик примостился между тремя огромными дубами. Небольшой, с плоской крышей, но внешние стены окутаны ветвями и плющом, поэтому теперь он действительно напоминает часть крепости.

В качества ступенек папа Оуэна вбил в ствол дерева четыре бревна. Оуэн прав. Не так высоко. Площадка находится как раз над его головой.

Оуэн запрыгивает на первую ступеньку и предлагает мне руку.

– Я туда не заберусь.

Если колено подведет или я пропущу ступеньку, могу оказаться в гораздо худшем состоянии, чем сейчас.

– Я не прошу тебя забираться.

Он все еще держит руку.

– Ты поднимешь меня туда своей сильной суперменской рукой?

– Какая ты умная. – Он улыбается мне. – Запрыгивай мне на спину. Я понесу тебя.

Делаю шаг назад.

– Нет, ни за что.

Оуэн спрыгивает и приседает передо мной на корточки.

– Просто запрыгивай на спину. Здесь четыре ступеньки.

Я не двигаюсь. Хотя, понаблюдав за тем, как Оуэн взял Рики Дио в удушающий захват, я считаю его достаточно сильным, чтобы понести двух таких девушек, как я.

Оуэн смотрит на меня.

– Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. – Сказав это, он словно дал понять, что имеет в виду не только подъем по ступенькам, и по телу у меня бегут мурашки. – Доверься мне, Пейтон.

Он не знает, чего просит. Что после случившегося с Ридом я не могу доверять парням.

Но с Оуэном все по-другому.

Мы друзья, а мой друг Оуэн не уронит меня.

– Хорошо. Но если уронишь, я тебя убью.

Оуэн жестом показывает мне запрыгивать на спину. Когда обхватываю его за шею, все меняется. Он подхватывает меня рукой под ногу.

– Так, готова?

Чтобы подняться по ступенькам, ему требуется всего две минуты, но мне они кажутся вечностью – и не потому, что я боюсь упасть.

Мы добираемся до площадки, и он опускает меня так, чтобы ноги свисали с края. Здесь невысоко, но ему в детстве домик мог казаться башней.

Оуэн отряхивается и ныряет в дверной проем.

– Ты идешь?

Я следую за ним.

Домик представляет собой одну огромную комнату с двумя открытыми окнами, и сейчас здесь полно листьев. В детстве мне бы нравилось это место, принадлежащее только мне.

– Здесь потрясающе.

Разворачиваюсь и рассматриваю комнату.

Рядом с дверью вырезаны инициалы Оуэна, сверху надпись «ДЕВОЧКАМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Стучу по словам.

– Мне нельзя здесь находиться.

Оуэн смотрит мне в глаза.

– Ты – исключение.

Подняться сюда было ошибкой. Не могу отвести взгляда от его рта и могу думать лишь об ощущениях, когда он меня целовал. Если бы мне не нужна была его помощь, чтобы спуститься, я сбежала бы прямо сейчас.

Оуэн садится на пол и приглашает меня сесть рядом.

– Иди сюда, присядь. Здесь классно.

С моего места и так все выглядит круто. Сажусь напротив него, и становится невозможно игнорировать его большие карие глаза.

Он некоторое время молчит.

– Извини, если вчера тебя напугал.

– Я рада, что ты в порядке. И жаль, что не рассказал раньше.

Оуэн подается вперед и кладет руки мне на бедра. Затем с легкостью тянет меня вперед, и теперь мы сидим практически нос к носу.

– Ты первая, кому я захотел рассказать. О моем состоянии знают всего несколько человек – родители, доктора и теперь ты.

Должно быть, он преувеличивает.

– Что насчет твоих друзей?

Оуэн качает головой.

– Нет.

– Почему ты им не сказал?

Оуэн отводит взгляд.

– В детстве у меня не было симптомов. А два года назад произошел… приступ. Все изменилось за одну ночь. Доктора хотели, чтобы я бросил кикбоксинг и ММА, и я больше времени проводил в их кабинетах, чем на тренировке. Поэтому я ушел из команды. Начал сторониться друзей. Не хотел им говорить, что происходит. Вот почему Титан ко мне плохо относится. Мы дружили.

– Серьезно?

Не могу представить себе зависающих вместе Оуэна и Титана.

– Титан тоже занимался смешанными боевыми искусствами. Когда я бросил, он принял это лично. Сказал, я кинул команду. И он был прав.

– Надо было рассказать ему, почему ты уходишь. Тебе нечего смущаться, – ласково говорю я. – У многих есть астма.

– Мой тип астмы не распространен, и мне пришлось справляться с ним. Я не привык к ограничениям, а теперь вдруг оброс целой кучей. Меньше всего мне хотелось рассказать друзьям и вечно отвечать на дурацкие вопросы.

– Может, они не были бы дурацкими?

– Наверное, я испугался, – признается он. – Больше не чувствовал себя самим собой.

– Понимаю. – Я теперь все время так себя чувствую. – Но Каттер и Лазарус должны были знать? – Судя по выражению его лица, он им не сказал. – Каттер тебя тренирует. Она не должна оставаться в неведении.

– Каттер, если узнает, будет смотреть на меня по-другому. Знаю, ты меня не понимаешь, но все может измениться.

Он прав. Я не понимаю. Он необоснованно рискует своей жизнью, потому что Каттер и Лазарус изменят к нему свое отношение?

– Ты действительно в это веришь?