Онлайн книга «Кости»
Боб подумал о том, чтобы вернуть долг матери, но решил обождать до тех пор, пока все не будет улажено. Его одолевала зевота, глаза закрывались. Аукционист Пит кашлянул, затем сказал: — Итак, следующий лот: четырнадцать пятьдесят пять. Все потянулись вдоль по сумрачному коридору к одной из запертых дверей, через равные промежутки видневшихся в бетонной стене. Хлипкие двери с хлипкими замка́ми; Боб мог бы вышибить любую из них пинком. За хранение склад получает две сотни в месяц, к слову о прибыли из воздуха. — Четырнадцать пятьдесят пять, — без всякой необходимости повторил Пит. Потирая красный нос, он перебирал ключи, собранный в связку. Остальные участники торгов изо всех сил старались выглядеть незаинтересованными. Две коренастые пожилые женщины с волосами, заплетенными в косы, были похожи, словно сестры, — может быть, даже близнецы. Они купили опечатанный корабельный сундук за сорок восемь баксов. Позади них стоял высокий тощий тип, напоминающий металлиста, в майке с эмблемой группы «Эй-си-ди-си», штанах из искусственной кожи и высоких мотоциклетных ботинках. Его жилистые руки были почти сплошь покрыты синими татуировками. Он выиграл последние два лота: за сто пятьдесят долларов приобрел комнату, полную грязных, изрядно помятых книг в бумажных обложках, и за тридцать — какой-то ржавый хлам. Последним из участников был азиат, в возрасте от тридцати до сорока лет, атлетического вида, в безупречно чистой темно-синей рубашке-поло, отглаженных черных штанах и черных спортивных туфлях без носков. Пока что он не выторговал ничего. Этот тип, свежевыбритый и пахнущий лосьоном, приехал на «БМВ» с откидным верхом, и вид у него был весьма солидный. Боб гадал — может быть, это какой-то скупщик произведений искусства, наделенный хорошим нюхом? Надо бы к нему присмотреться. Пит нашел ключ от помещения номер 1455, снял замок и, открыв дверь, предупредил: — Не заходить, частная собственность. — Каждый чертов раз он твердил одно и то же. Из-за каких-то диких законов штата брошенные вещи принадлежали владельцу до того момента, пока их не купят. И это означало, что к ним нельзя подойти или потрогать их, пока ты их не купишь. А тогда право владельца испарялось, словно плевок на раскаленной крыше. Боб никогда не понимал такую юридическую систему. Когда с ним толковали законники, они с тем же успехом могли говорить по-марсиански. Пит обвел лучом фонарика содержимое тесной каморки. Боб слышал о людях, которые незаконно проводили в такие складские ячейки электричество и жили там, однако не верил в такие рассказы. Это надо быть совсем чокнутым. — Итак, — произнес Пит, — начнем торги. — Не могли бы вы посветить еще раз? — попросил азиат. Пит нахмурился, но выполнил просьбу. Каморка была почти пуста, не считая велосипедной рамы и двух черных мусорных мешков. Пит снова кашлянул: — Вы увидели все, что хотели? Азиат кивнул и повернулся к двери спиной. Может быть, он просто притворялся, намереваясь влезть в торг в последний момент. А может быть, его действительно не интересовало содержимое. Боб не видел смысла торговаться за это. Пока что, насколько он видел, в мешках для мусора был в основном мусор. Хотя ему нужно что-то выставить на «И-бэй», так что если никто не будет делать ставок и ячейка уйдет достаточно дешево… — Делайте ставки, — сказал Пит и без паузы затараторил: — Пятьдесят, кто даст пятьдесят, пятьдесят, пятьдесят долларов. Молчание. — Сорок, сорок долларов, торгуемся за сорок, металлическая рама за сорок долларов. — Однако скороговорка его звучала без всякого энтузиазма. Пока что его комиссионные не достигли и цены отбивной в ресторане. — Сорок? Никто не даст сорок? Тридцать пять, тридцать пять… Не оборачиваясь, азиат бросил: — Двадцать, — и Боб уловил в его голосе нечто… не то чтобы хитрое, скорее расчетливое. Прикинув, что металл велосипедной рамы может кое-чего стоить — да и педали могут пригодиться кому-нибудь на замену, — Боб заявил: — Двадцать пять. Тишина. — Тридцать пять? — начал Пит. — Кто даст тридцать, поднимем до тридцати, тридцать долларов… — Есть, — перебил его азиат, пожав плечами, как будто ему было все равно. Боб подождал, пока Пит затараторит снова, потом поднял ставку до тридцать пяти. Азиат наполовину обернулся. — Сорок. — Сорок пять, — сказал Боб. Пожилые женщины, похоже, заинтересовались. «Ох ты…» Но пока что стояли, не переходя к действиям. Металлист сместился поближе к открытой двери. — Пятьдесят, — прошептал он. — Шестьдесят, — поднял ставку азиат. Атмосфера в коридоре стала напряженной и бодрой, как будто все хлебнули по чашке крепкого кофе. Азиат достал смартфон «Блэкберри», прочел что-то на экране и выключил устройство. Может быть, этот велик суперредкий, и даже рама от него принесет хорошие денежки. Боб слыхал, что старые велосипеды «Швинн» — вроде того, который он выкинул, когда достиг шестнадцатилетия и получил права на вождение мотоцикла, — сейчас уходят за бешеные бабки. — Шестьдесят пять, — сказал металлист. Азиат поколебался. — Семьдесят, — обронил Боб. — Семьдесят пять, — поддал азиат. — Восемьдесят, — едва ли не выкрикнул Боб. Все смотрели на него. Азиат пожал плечами. Пит посмотрел на металлиста, который уже шагал прочь, на ходу потирая татуировки. — Восемьдесят долларов за этот лот, — зачастил он. — Кто даст восемьдесят пять? Восемьдесят пять долларов, поднимаем до восьмидесяти пяти? — Никто не спешил поднимать ставку. — Восемьдесят долларов раз, восемьдесят долларов два… продано за восемьдесят. Он ударил пластиковым молоточком по своей планшетке, нацарапал что-то на прикрепленном к ней листке бумаги и обратился к Бобу: — Вы выиграли аукцион за эту ячейку. С вас восемьдесят баксов наличными. И он протянул испещренную старческими пятнами руку за деньгами. Все заулыбались, как будто это была какая-то тайная шутка, адресованная Бобу. Что-то холодное и скользкое заворочалось у него в животе. — Наличные, сэр, — поторопил его Пит. Боб полез в карман. * * * Позже, на стояке, загружая мешки и половину велосипеда в свой грузовичок, он перехватил азиата до того, как тот уселся в свой «бимер». — Вы часто этим занимаетесь? — Я? — Мужчина вежливо улыбнулся. — Вообще-то в первый раз. Я анестезиолог, и мне нужно быть в больнице Марина-Мерси к шести часам утра. Я решил, что это поможет мне проснуться. И действительно помогло. |