Книга Жертвы, страница 12 – Джонатан Келлерман

– Сидни – ее лошадь. – Кори вздохнул и закрыл почту.

– Напряженное утро, – заметил Майло.

– Ничего особенного, такая уж жизнь, – вздохнул Кори. – Урсула – натура артистическая, а вся скучная работа лежит на мне, и ее целый воз. Так что, алиби уже не требуется?

Люди одной с ним налоговой шкалы часто передают другим решение своих проблем. Кори вполне мог оставаться дома и заниматься бизнесом, поручив грязную работу нанятому киллеру.

– Извините, сэр, но, как я уже сказал, мы вынуждены задавать трудные и неприятные вопросы. – Майло кивком указал на софу. В первый момент Кори как будто попытался сделать вид, что никакого жеста не заметил, но потом пожал плечами и погрузился в оставленное им самим углубление в подушках. Но теперь он сидел прямо, положив руки на голые колени и глядя прямо перед собой.

– Понимаю, мистер Кори, время трудное, – начал лейтенант.

– Обойдемся без вступлений. Спрашивайте, что вам нужно.

– Мы уже разговаривали с мистером Феллингером и мистером Коэном, и они дали нам общую картину, но не вдавались в детали. Очевидно, что вы и ваша бывшая супруга возвращались к адвокатам, чтобы обсудить финансовые вопросы…

– Не обсудить, а уточнить, – перебил его Кори.

– Не могли бы вы пояснить, что именно уточняли?

– Некоторые детали, мелочи…

– Какие, например?

Кори вздохнул.

– Не понимаю, какое это имеет значение, но так уж и быть. Мы не всегда сходились в цене бизнеса, а это было необходимо на тот случай, если б мы когда-нибудь решили отойти от дел, все продать и поделить выручку. Ни того ни другого мы не сделали, но, как говорится, точки над «i» расставили. Такая у нас была общая черта – дотошность. Поэтому, в частности, у нас хорошо все получалось. А теперь?.. Наверное, придется, как говорится, сложить шатры. И это в то время, когда экономика идет вверх… Какая ирония, да? Я к тому, что перспективы обнадеживали, и мы с Урсулой рассчитывали, что год будет самый лучший. А теперь?.. Что же, будь оно проклято, случилось?

– Знаете ли вы кого-нибудь, кто желал бы зла миз Кори?

– Никого. Так, говорите, те двое дали вам общую картину, да?

– Вообще-то, это сделал мистер Феллингер, а мистер Коэн защищал вашу конфиденциальность.

– Какой молодец. – Язык у Кори уже заплетался. – А они рассказали вам, что спали с Урсулой?

Майло моргнул.

– Сэр?

– Феллингер – точно. Насчет Эрла доказательств нет, но пари я бы заключил. В наше время достать «Виагру» могут даже мумии.

– То есть вы полагаете…

– Не полагаю, а знаю. – Кори глуповато хихикнул. – Урсула даже не пыталась это скрывать. Пару лет назад, во время одной встречи в офисе Феллингера, я обратил внимание, что он сидит слишком близко к Урсуле и смотрит на нее совсем уж откровенно. Потом спросил ее напрямик, а она взяла да и призналась. Я вспылил, сказал со зла, что Феллингер сделает ей скидку. Урсула притворилась, что обиделась, попыталась дать мне пощечину, но потом не удержалась, и мы вместе хорошо посмеялись. Она еще сказала, что голый он похож на обезьяну.

– Но…

– Да, парни, так оно и было. Призналась и рассказала. Урсула. Независимая. Когда мы были женаты, такого, конечно, не случалось. По крайней мере, я так не думаю. Но потом… Она как будто наверстывала упущенное.

– Вас это не раздражало?

– Разве я не сказал? Конечно, раздражало, ведь я ее любил. А представить ее с обезьяной – не очень-то приятная картина, но что я мог сделать? И, если откровенно, то, с какой легкостью Урсула говорила об этом, само ее поведение, как-то смягчало обиду, превращало случившееся в банальность, опускало до уровня пошлости. Мол, что тут особенного?

– Похоже, для нее этот случай ничего не значил в эмоциональном плане, – заметил я.

– Верно, – согласился Кори.

– И вы думаете, что она также могла спать с Эрлом Коэном?

– С этим старым хреном? На этот счет она ничего мне не говорила, но я хорошо улавливаю ее невербальные сигналы, и однажды, когда мы были в офисе Эрла, у меня возникло отчетливое ощущение, что он скорее защищает ее интересы, чем мои, хотя и значится моим адвокатом. Потом, когда мы ушли, я спросил Урсулу об этом, но она только рассмеялась. И все-таки… готов поспорить, что после развода она пустилась во все тяжкие.

– Вы знаете кого-нибудь еще, кто…

– Имен не знаю, но дочери говорили – по секрету, конечно, – что встречается она со многими.

– Как вы чувствовали себя?

– Поначалу сильно задевало, но я понимал, что это нерационально, ведь мы разведены. Никаких притязаний на Урсулу у меня не было. Я не стал изводить себя, а научился жить с этим, как другие учатся жить с алкоголиком, наркоманом или скрягой. Не будем хитрить, причуды есть у каждого, вот и у нее они были… – Кори посмотрел в пустой стакан. – Знаю, парни, вы осуждаете нас, но я любил ее и хотел для нее счастья, так что хотите – верьте, хотите – нет, мне наплевать.

– Вы с Урсулой продолжали… – начал я.

– Время от времени. – Веки его дрогнули, глаза закрылись, а потом открылись, но только наполовину. Он снова с тоской посмотрел на стакан. – Со мной она занималась любовью, с остальными – только сексом. Когда я перестал воспринимать это как предательство, а стал относиться как к обеду с друзьями, все успокоилось.

Кори опустил стакан.

– Прозвучит грубо, но… Вы присутствовали при вскрытии Урсулы? Детективы ведь обязаны присутствовать, или нет?

– Для вскрытия немного рановато, сэр.

– Так вот вам предсказание для вскрытия. Когда с нее снимут одежду – облегающие джинсы, да? – то обнаружат, что трусиков нет. Откуда знаю? После развода Урсула сама назвала мне свой новый девиз: Всегда готова!

– Смело и рискованно, – сказал я.

– Как револьвер со взведенным курком.

Если метафора и заставила его задуматься, Кори этого не показал и начал неторопливо поворачивать стакан в руках.

– Поверьте, парни, так оно и будет. Урсула потеряла чувство меры и переспала с кем не надо, с каким-нибудь подонком. Думала, что понимает его, но ошиблась. Я к тому, что можно рисковать, ходить по лезвию, но рано или поздно все равно порежешься.

– Почему вы развелись? – спросил Майло.

Кори скрестил худые ноги.

– Потому что так хотела Урсула, а я тогда не смог найти причину, чтобы сказать ей «нет».

– Она ведь и раньше об этом говорила, – сказал я.

– Постоянно. Под стрессом, каждый раз, когда у нее портилось настроение или наступала черная полоса, она заводила разговор на одну из трех своих любимых тем: сбежать в какое-нибудь тихое местечко и жить там неспешно и спокойно; или перебраться в Азию, потому что она, хотя и не верила в бога, восхищалась буддистами и их способностью двигаться дальше.