Онлайн книга «Иррационариум. Толкование нереальности»
Я чуть не выматерилась. – Значит, ездить на кладбище ей здоровье позволяет, а выйти на работу – не позволяет?! Вы знаете, что у нее нет бюллетеня и ее могут уволить за прогулы? – Не кричите на меня! Вот такая содержательная беседа… Сколько можно покрывать это великовозрастное шестипудовое дитя? Я позвонила хозяйке салона и сказала прямо: Усольцева работать не хочет, ищем другого дежурного администратора. – Давно пора, – ответила хозяйка. – У меня есть одна женщина на примете, сейчас ей позвоню. Она спокойная, уравновешенная, была администратором в спорткомплексе, дети уже взрослые, то, что надо. Хозяйка у нас зря времени не теряет. Через десять минут она вышла на связь. – Завтра утром придет Елена, сразу посади ее с Настей, пусть учится. А Усольцеву я увольняю. Так ей и передай. – Передам с огромным удовольствием! Конечно, никакого удовольствия не предвиделось. Но я устала от Дианы. На следующее утро, когда я примчалась из больницы, меня ждала очень милая женщина лет сорока пяти. Она сидела в уголке, а у ног стояла большая сумка. В середине дня оказалось, что Елене знакомы правила хорошего тона и светского обхождения. Она принесла домашние пирожки и всякие вкусняшки, чтобы угощением отпраздновать свое вхождение в новый коллектив. Я вздохнула с облегчением: уж эта замуж за пидора не соберется! Так что я велела очень довольной Насте послать Диане СМС-ку об увольнении. И надо же! Дишенька опомнилась и вечером прискакала в салон. Вообще-то я понимала, что произошло. Мамочка вместо того, чтобы устроить ей нагоняй и пинками вытолкать на работу, пожалела дитятко и позволила валандаться по кладбищу, решив, что как-нибудь сойдет с рук: в салоне поймут, простят и даже материально не обидят. Может быть, эта трогательная мамулька просто забыла, что детка где-то числится на работе? – Здравствуй, Новый год, – сказала я. – Твое место уже занято. Взяли другого человека. Там тебе какие-то деньги полагаются, их переведут на карточку. – Как это? – Так. Обычное увольнение за прогулы. – Ты сказала хозяйке, что я не выходила на работу? Но ты же знала, что я… где я… Хотела я попросить ее предъявить справку с кладбища, но удержалась. И как можно вразумительнее объяснила, что по долгу службы обязана докладывать о прогульщиках. – Но мы же подруги… – пробормотала Диана. – И на этом основании ты можешь вообще на работу не ходить, а зарплату все-таки получать? Она опустила голову. – Начни с нуля. Сама найди работу… – Я не умею! И тут я дала себе страшную клятву: никогда, никогда в жизни не быть благодетельницей для растяп! Сперва эту ворону приткнул на службу покойный полковник, потом пересадила на хорошее место я. И Диана решила, что так будет всегда! Я хотела было посоветовать ей обзвонить материнских подруг, но удержалась: это значило посадить Диану на шею еще одной благодетельнице. – В «Минутке» полно объявлений… погоди… «Минутку» и прочую бесплатную прессу мы сразу не выбрасывали, она копилась у меня на подоконнике. Там попадались хорошие юридические советы и кулинарные рецепты. – Ну, вот… Требуются швеи, кассиры, контролеры в трамвайный парк… – Контролеры?.. – Да. Вот, забирай «Минутку» и ступай с Богом. При этом я в тысячный раз помянула покойного полковника нехорошим словом. Да и мамочка Дианина хорошего не заслуживала. Как полковник устроил ее консьержкой в многоэтажку – так и сидела покорно в конурке под лестницей, как будто этот подлец и теперь мог в любую минуту нагрянуть и проверить, чем она там занимается. Диана побрела к двери. Обернулась, укоризненно посмотрела на меня и вышла. – Ф-фух, – сказала я. И вдруг мне стало страшно. Логика у Дианы была особенная. Обвинить себя в увольнении она не может – она все делала правильно, сидела у могилки жениха. Обвинить меня, в сущности, тоже не может, она знает, что надо мной – начальство, хозяйка салона. Но у Дианы была врагиня. Из-за того, что эта врагиня оплеухой сбросила Вишневецкого в реку, Диана лишилась сперва жениха, потом работы. И, значит, нужно идти с ножом к ее двери… После той дурацкой попытки Диана могла и поумнеть. Но мне в это не верилось. Я полезла в Фейсбук – искать Свету Урнову. Я могла только послать ей сообщение в личку – чтобы предупредила Жанну Доронину. Хотя Диана – то еще сокровище, но мне не хотелось, чтобы она угодила за решетку, там она с ее детской наивностью совсем пропадет. В дверь постучали. – Входи, – сказала я. Как раз должна была заглянуть парикмахерша Юля. Но вошли Жанна и Сергей Доронины. – Слава Богу! – воскликнула я. – А я вас ищу! – А мы вас нашли, – хмуро сказала Доронина. – Вы должны взять назад свои показания. – Это как? – Скажите Семенову, что вы ошиблись. Что в квартире Вишневецкого были не мой муж и Алекс, а какие-то другие люди. Вам ведь показывали фотографии? Ну вот, вы неправильно опознали. – Почему я должна это сделать? Жанна посмотрела на мужа, словно спрашивая дозволения сказать правду, он покачал головой. Чуть заметно, однако она поняла. – Мы готовы заплатить. Денег у нас немного, но есть хорошая квартира. Если договоримся… – продолжать Жанна не стала. Соблазн был внезапен и огромен. И тут я услышала приближение смерти. * * * Девочка, постарайся понять. Это не обещание увести деда. Это – другое. Постарайся понять. Твой старик уйдет через два дня, во сне, он даже не успеет понять, что уже ушел. Срок моего милосердия иссякает. Я хочу, чтобы ты вспомнила о комнате старика. Еще немного, всего два дня. И не вмешивалась в дело, которое тебя не касается. У меня нет распоряжения беречь тех, кто мне понравился. Но иногда я могу… Осторожнее, девочка, осторожнее… * * * Они вошли поодиночке, но Жанна сразу взяла мужа под руку. Когда она покачнулась, он сразу усадил ее на стул и положил ей руку на плечо, прижимая ее головой к своему животу. Валера тоже иногда так обнимает, когда мы в гостях. Странная это была пара. Он не то чтобы красив, но безумно привлекателен – худое лицо, седая грива, руки аристократа, она же, при правильном лице, абсолютно лишена привлекательности, да еще эта дурацкая черная шапочка, словно украденная у сына. |