Онлайн книга «Взгляд сквозь пальцы»
|
– Вас зовут… – Кристина. Мама сказала, что вы можете… – Могу отвести вас к человеку, который сможет вас научить. Захочет или нет – не знаю. Выбор за ним. Согласны? – Э… да. Я достала телефон и набрала номер Прохоровны. – Добрый день. Вы на месте? Можно подойти с человеком? – Валяй. – Сейчас будем. – Я дала отбой. – Пойдемте, Кристина, здесь рядом. Она ошеломленно пошла к двери. Я рассматривала тощую фигурку, затянутую в черные брюки и корсет, и думала, что такой работник Ей вряд ли понадобится. В коридоре навстречу попалась бабушка Коли Лазаренко. Она опоздала на прием и теперь остолбенела при виде моей спутницы. – Я вернусь через пять минут, подождите, пожалуйста. – Да-да… Я за рецептиком… По-моему, ей хотелось перекреститься. А Кристина расцвела на глазах. Вот что ей нужно: внимание. Но других средств для его получения она не знает. Или не хочет знать. Гораздо проще наложить черно-белый грим и одеться в броские тряпки, чем тренироваться или учиться изо всех сил. – Нам сюда. Прохоровна возникла на пороге морга во всей красе: клеенчатый фартук, перчатки, «Прима» в углу рта. – Анна Прохоровна, это Кристина. Черные глаза-бусинки смерили нас немигающим взглядом рептилии. – Ну ладно, пошли. Как раз работа есть. Она легонько пихнула Кристину в поясницу, направляя в открытую дверь морга, и оглянулась на меня. Взгляд говорил: «Подожди!», и я осталась ждать. Ждать пришлось недолго. Минут через десять Кристина вышла, пошатываясь, – и в каком виде! Судя по всему, она недавно пообедала спагетти с томатным соусом, и все это украшало сейчас ее одежду. А еще она была насквозь мокрой, словно попала под ливень. Черно-белые разводы расплывшегося грима добавляли живописности красным потекам рвоты. Судорожно всхлипывая и икая, пытаясь достать из кармана мобильник, она прошла мимо, еле держась на ногах, и поплелась к выходу из больничного двора. Ну что ж, сеанс шоковой терапии проведен. Эффект можно отследить позже… – Ты кого мне привела? Прохоровна стояла на пороге и сверлила меня взглядом. – Кто нашелся, того и привела, – ответила я с вызовом. – На хера мне эта сявка?! Говорю: поворачивай жмурика с боку на бок, а я мыть буду. Запарка у меня, трое сегодня, рук не хватает. Только шланг взяла, а она пискнула и с копыт долой! И хоть бы старые были жмурики, из невостребованных, безымянных – так нет же: свежие, хозяйские. – У нас на первом курсе тоже иногда в обморок падали, даже парни. А потом ничего… – почему-то взялась заступаться за девчонку я. – Ничего – и есть ничего. Ни богу свечка, ни черту кочерга, и внутри ничего, – выпалила старуха и осеклась. – Что значит «внутри ничего»? – Не лезь, куда не надо. Что сказано, то сказано, и точка, – отрубила она. – Так не подходит? – Да кому такое нужно? Ни мне, ни Ей. Пустышка, да не простая, а с фанаберией. – Ну, не обессудьте, Анна Прохоровна. – Да ладно уж. Чего Бог не дал, того негде взять. Может, и правда, кто из синяков кладбищенских сгодится. – Вы ее что, из шланга поливали? – А че, – окрысилась старуха, – нужно было одеколону дать понюхать? Духов «Персидская сирень»? Так их у меня отродясь не было! И тут я не поверила собственным ушам: Прохоровна затряслась от смеха. – Ой, не могу, – придушенно выговорила она, – ты рожу ее видела? Кикимора, одно слово. И не скажешь, когда страшнее: сухая или мокрая… Ладно, давай, у меня работы много. – И я с приема убежала. Анна Прохоровна, вот вы говорите, что у нее внутри ничего… – Молчи, сказано было! – Молчу. А во мне что? – Что-что… Огонь, – неохотно бросила Прохоровна и закрыла дверь у меня перед носом. Я пошла обратно, вспомнила, что меня дожидается бабушка Лазаренко, и ускорила шаг. Выписав рецепт и послушав про Колины успехи во вспомогательной школе, я вдруг вспомнила слова Прохоровны и спросила: – Галина Ивановна, не знаете, продаются еще духи «Персидская сирень»? – Да в любом киоске! А еще Коленька выучил стишок, в следующий раз придем вместе, и он вам расскажет! – Обязательно. До свидания, Галина Ивановна. Колины успехи меня уже не касаются. Если все будет идти, как идет, то через месяц меня здесь не будет. Кристине я продемонстрировала, что ее мечта требует много тяжелой и грязной работы. Если не испугается, то она взрослее, чем показалась. А остальное зависит только от нее. Закон парных случаев никто не отменял, и вскоре я убедилась в этом в очередной раз. – Скажите следующему, пусть заходит. Я продолжала строчить в амбулаторной карте, когда хлопнула дверь. – Садитесь, пожалуйста, одну минутку… Я оторвала взгляд от незаконченной записи, увидела вошедших, и у меня упало сердце. Я хороший диагност, могу сказать без лишней скромности. Но здесь не надо ни опыта, ни изощренного клинического мышления. Достаточно только хорошей зрительной памяти. А кто видел это хотя бы раз вживую – не забудет. – Слушаю вас. Что беспокоит? На коленях у совсем юной матери сидел ребенок с синдромом лица эльфа. Да он и не сидел, мать привычно поддерживала его за плечи и под колени. Направление из сельской участковой больницы. Течение беременности… родов… задержка в развитии… назначена консультация. Я задавала все необходимые вопросы, записывала ее тихие ответы, и каждый из них звучал как удар молотка, заколачивающего гвоздь в крышку гроба. Она смотрела на меня с надеждой. В городе помогут, не зря же она с рассвета тряслась в разбитом автобусе по горному серпантину. В городе обязательно помогут… Мне-то уже все ясно, а как сказать об этом ей? Первый ребенок, свекровь ворчит, что у них в роду такого не было, это наверняка она виновата… Что бы там ни было, а точку поставит генетическая экспертиза. Я расписала назначения и стала заполнять бланк направления к генетику. Нестриженая челка лезла в глаза, я убрала ее, нечаянно взглянув на ребенка сквозь пальцы, – и чуть не выронила ручку. На коленях у молодой женщины сидело создание, которое не могло быть человеком. Прямые серебристые волосы. Белоснежная кожа. Громадные зеленые глаза, резко поднимающиеся к вискам. И холодный взгляд старого, мудрого и безразличного ко всему окружающему существа. – Ты кто? – спросила я, убрав руку от глаз и продолжая писать. |