Онлайн книга «Слово Оберона»
Замок не был построен людьми. Это ясно было с первого же взгляда. А скорее всего, это вообще был не замок, а что-то другое. Ни стен, ни башен, ни окошек, ни бойниц. Ни флагов, ни балконов, ни подъёмного моста. Сплошная серая глыба морщинистого камня, а на месте ворот — две колонны, массивные и толстые, как ноги раскормленного слона. Между колоннами — чёрная дыра, подсвеченная красными сполохами. К воротам вела дорога; на её обочинах, между виселицами, теснились кособокие домишки и будочки. Не то деревня, не то базар. — Взять это приступом невозможно, — сказал Максимилиан. Он впервые заговорил без семечка правды в животе. Мы с Уймой удивлённо уставились на некроманта. — Мой прадед рассказывал, — Максимилиан мечтательно закатил глаза, — что раньше здесь было страшное место. Просто ужасное место. Сюда люди за много вёрст подходить боялись, и живые, и прочие. По доброй-то воле. А потом, когда Печать поставили, здесь долго было пусто. Пока прапрадедушка Принца-деспота, король Вырвиглаз, не пришёл и не поселился. А вы идите, идите туда, внутрь. Идите, — он сладко улыбнулся. — Что-то ты разговорился, — недобро заметил Уйма. — Давно своих катышков не жрал? — А ты погрози мне, погрози, чучело. На рудниках поставят тебя насос качать, вот тогда вспомнишь свои угрозы. Когда плёточка по плечам — вжик-вжик… Мне захотелось в полную силу огреть Максимилиана по белобрысой башке. Я еле удержалась. А Уйма, хладнокровный людоед, и ухом не повёл: — Насчёт «вжик-вжик» поглядим, поглядим. А к Принцу-деспоту ты ведь с нами пойдёшь. Мы у тебя дорогу спрашивать будем. — Я не знаю дороги! — ощетинился мальчишка. Уйма потянулся за мешочком с семечками правды. — Я знаю только, где вход, — быстро сказал Максимилиан. — Там старое кладбище. Очень старое. Прямо из склепа короля Вырвиглаза тоннель ведёт в Соляную Бездну. Оттуда точно есть выход в замок. Но как идти — я не знаю. 
— Не знаешь? — фальшиво удивился Уйма. — Ты ведь некромант… Максимилиан замотал головой: — Ты не понимаешь, дикарь. Это Соляная Бездна, самая страшная часть загробного царства! То есть почти самая страшная. Я туда не пойду. — Но ведь кто-то там бывал? — спросила я. — Кто-то тебе рассказал про этот ход? — Мой дед, — прошептал Максимилиан. — Он бывал… А я не пойду. — Пойдёшь, — усмехнулся Уйма. — Как миленький. * * * На закате нам наконец-то повезло — мы нашли озеро, полное рыбы. Я ловила посохом, Уйма — голыми руками, между нами шло молчаливое соревнование, и когда стемнело, на траве перед связанным Максимилианом валялась целая груда свежей, крупной, восхитительно пахнущей рыбы. — Приспособить бы тебя чешую обдирать, — сказал Уйма, глядя на мальчишку сверху вниз. — Давай, — с ухмылкой согласился некромант. — Размечтался, — в тон ему ответил Уйма. Котелка не было. Варить уху в шлеме Уйма отказался. Сам он ел рыбу сырьём, но для меня, сжалившись, испёк на углях. Что это была за вкуснотища! Максимилиан наблюдал за нами голодными глазами. — Будешь кусаться? — спросила я его. — Буду, — ответил он злобно. — Палец откушу. — Ну и голодай, — Уйма сверкнул жёлтыми глазищами. Я, подумав, насадила кусок рыбы на ивовый прутик. Протянула Максимилиану. Тот жадно схватил ртом угощение и, сопя и обжигаясь, сразу же проглотил. — Смотри, — сказал Уйма. — Он тебя не пожалеет. Я промолчала. * * * Когда стемнело, мы спустились с холма. На этот раз впереди шёл Максимилиан. Уйма мягко ступал за ним: меч за плечами, на волосатый кулак намотана верёвка-поводок. Я догнала людоеда и кое-как приноровилась к его шагам. — Уйма? А что мы ему скажем? — Кому? — на белом лице Уймы уже заметно подросла щетина. — Принцу-деспоту. — Что ты ему скажешь, вот как. Ты посланец, ты королевский маг, тебя отправили за принцами. А я — так себе, глупый дикарь, моё дело — врагам шеи свёртывать. Мы прошли насквозь небольшое селение, тихое, пустое и тёмное. Если бы не запахи — дыма, навоза, варёной кукурузы — можно было б подумать, что тут давно никто не живёт. — Где они все? — Затаились, — подумав, сообщил Уйма. — И правильно. Нечего тут. Чем ближе мы подходили к серому замку, тем хуже становилось у меня на душе. Уже очень давно я не чувствовала себя такой одинокой. Уйма мне не друг, Максимилиан — и вовсе лютый враг. О чём мне говорить с Принцем-деспотом? А если… Мысль была такой ужасной, что я остановилась. Уйма, как ни в чём не бывало, ушёл вперёд. — Уйма! Погоди! А если он женат?! Людоед расхохотался, широко разевая огромный рот. И, что самое оскорбительное, вторил ему зловредный голос Максимилиана. Я насупилась. * * * Во мраке мы подобрались к замку совсем близко. Максимилиан, оказывается, видел в темноте не хуже меня, не хуже Уймы, и это открытие мне не понравилось. — Вон кладбище, — мальчишка, у которого были связаны руки, указал вперёд подбородком, но я и без него уже разглядела впереди царство безлистых деревьев и покосившихся каменных склепов. «Уважаемый Принц-деспот! Я, посланец короля Оберона, предлагаю вам взять в жены Филумену, прекрасную принцессу и милую девушку. Она будет танцевать на балах, улыбаться, вязать вам носки…» Я вспомнила Филумену и чуть не заплакала. Она сейчас довольна, спокойна, сыта и красива, и главное, ничегошеньки не боится. Сидит себе, в лото играет с Алисией и Ортензией… Ей не надо пробираться среди старых могил, разыскивать проходной склеп, готовить речь, обращённую к Принцу-деспоту, и знать заранее, что кроме «Ай!», скорее всего, ничего не успеешь сказать… — Ну, гадёныш, где же склеп? — беззлобно поинтересовался Уйма. — Здесь. На главной аллее. Максимилиан шёл всё медленнее. Наконец остановился и прижался к ногам Уймы: — Погодите. — Что такое? — Надо подождать, — голос Максимилиана дрожал. Так, в молчании, мы стояли несколько минут. Я подошла и прижалась к Уйме с другой стороны. Доспехи людоеда были тёплыми. — Идём, — хрипло сказал Максимилиан. — Тут близко. Кладбище в самом деле было старое, очень старое. Надгробья поросли мхом, будто слоем серого снега. Мы пробирались по аллее, как по лесу, то и дело отводя ветки, с треском разрывая паутину и вздрагивая от прикосновений мокрых листьев. |