Онлайн книга «Слово Оберона»
— Что случилось? Что с тобой? — Я нашла вас! — пустившись в пляс, я то и дело давила неосторожных насекомых. — Вы Принц-пленник! Я ради вас пришла из-за Печати, чтобы вы женились на принцессе из Королевства Оберона! — Погоди, — сказал он тихо. — Но я ведь… я не могу жениться. Я заперт тут навечно. — Как навечно? — я перестала танцевать. — Да я немедленно вас освобожу! Надо поднять клетку повыше, а потом грохнуть её об пол, тогда она развалится и… — Она не развалится, — принц смотрел на меня серьёзными грустными глазами. — Освободить меня может только тот, кто возьмёт замок штурмом. А этот замок невозможно взять. — Нет-нет, — я не желала отступать. — В крайнем случае… Я добуду пилу. Я что-нибудь придумаю. Вы очень нужны. Не только мне, всему нашему Королевству. Я придумаю, как вас освободить. — Милая девочка, — он отвёл глаза. — Придумай сначала, как освободить себя. Я замолчала. Кто я такая? Одна, без друзей, без посоха. Ключа у меня нет, я никогда не смогу вернуться за Печать. Заблудившаяся в страшном замке, голодная, обессиленная… — Хочешь есть? — спросил принц. — Не хочу… отбирать у вас последнее. — Это не последнее. Это вечное. На, — он отломил мне кусок чёрного хлеба. — К сожалению, это всё, чем я могу тебе помочь. * * * Мы провели с Принцем-пленником несколько длинных часов. Его хлеб и молоко показались мне страшно вкусными — хотя краюшка, если честно, была черствовата, а молоко я с детства не люблю. Он жаловался, что забывает слова, что беседует сам с собой и боится сойти с ума. А я сидела на корточках, соломинкой отгоняла надоедливых смужелиц и с ужасом думала: что же дальше? Можно, конечно, остаться. И принцу будет веселее, и мне не так страшно. Вечного хлеба и вечного молока нам хватит на двоих. Можно надёргать соломы из тюфяка и соорудить мне постель на каменном полу. Смужелицы противные, конечно, но ведь они не кусаются… Получится, что я сбежала из одной тюрьмы в другую. Принца, по его словам, уже давно никто не проведывает, значит, меня не найдут и не поймают. И я останусь здесь навсегда, вроде бы свободная, но в тюрьме. — Вы знаете выход отсюда? — Нет, — принц огорчённо покачал головой. — Старые ходы замуровали и пробили новые. И у меня в памяти всё путается. Я бы не смог выйти. «И ты не сможешь», — услышала я в его голосе. Зажмурила глаза. Вспомнила солнышко, как оно пробивается сквозь ветки и блестит на бегущей воде. Вспомнила Оберона, как он летит по полю верхом на Фиалке, своём крылатом зубастом коне. Вспомнила, как мама ставит на стол именинный торт, смеётся, а Петька и Димка сидят рядком и смотрят на свечки умильными глазами… — Вы бы согласились жениться на принцессе? На прекрасной, умной, красивой, доброй… — мой голос дрогнул. Я кривила душой. — Ну, конечно, согласился бы, — прервал меня принц. — Только какая разница? Я обречён навечно… — Ничего вы не обречены. — Я состарюсь в этой клетке… — Ничего вы не состаритесь! — я заговорила громче, мой голос запрыгал от стены к стене. — И почему вы сдаётесь, я не понимаю? Я сейчас уйду… — Ты уйдёшь?! — Уйду, — я вся подобралась, не давая жалости опутать меня и погасить волю. — И вернусь! Я освобожу вас, мы пойдём за Печать… Принц смотрел на меня грустными глазами, как зверь в зоопарке: — Тебе не выбраться из замка. — Выбраться! — Ты заблудишься и умрёшь от голода и жажды. — Не умру! — Или тебя схватят, и тогда будет ещё хуже. — Не схва… — голос у меня осип, и коленки задрожали. — Пусть лучше схватят, чем вот просто так сидеть! И ещё… я должна исполнить королевское Обещание. — Разве ты его давала? Разве тебе его исполнять? Стало тихо-тихо, только шуршали смужелицы. — Спасибо за угощение, — сказала я наконец. — Теперь мне надо идти. До свидания. * * * Сначала по стенам прыгали бледные отсветы огня — горела свеча Принца-пленника. Потом он задул свечу, и стало темно. Я спустилась до самого низа. Оглянулась, пытаясь припомнить, откуда пришла. Безуспешно: все коридоры казались одинаковыми. Куда теперь? Ещё можно было вернуться. Без оружия, без ключа, без друзей — на что мне рассчитывать? Я всхлипнула и зашагала по коридору — наугад. Я шла, и шла, и шла, и нарочно громко топала — если здесь ходит патруль, пусть он меня услышит. А если под замком затаился Максимилиан — ещё лучше, мне давно хочется взглянуть в его чёрные бессовестные глаза. А если… Мне зажали рот, подхватили и понесли. Задыхаясь и сопя, я начала последнюю битву за свою жизнь — локтями, когтями, зубами и пятками. Противник был несоизмеримо сильнее. Вот меня скрутили и куда-то волокут, я видела только каменный пол и быстро ступающие сапоги. Очень знакомые сапоги с голенищами, пришитыми к штанам. Уйма! Я вступила в бой с новой силой. Бесполезно — он мог одной рукой прихлопнуть десяток Лен. Но я всё равно выворачивалась, теряя силы, уже зная приблизительно, что меня ждёт впереди. Если бы враг — было бы не так обидно! Но предатель… Уйма замедлил шаг. Остановился. Я чувствовала, как ходят его бока, но не слышала дыхания. — Зачем ты удрала? Я попыталась укусить его за ладонь. Проще цапнуть яблоко, висящее на верёвке. — Теперь я знаю, как выйти из замка. И ключ от Печати у меня. От неожиданности я перестала вырываться. — Твой посох в надёжном месте. Сейчас сменится вечерняя стража — и заберём. Я неподвижно, как тряпочка, висела в его руках. — Принц-пленник в замке. В подземелье. Спрятан. Чтобы его освободить, нужно взять замок приступом. Принц-деспот покорится победителю. Я перевела дыхание. — Я знаю, как найти Принца-саламандру, — он наконец-то отнял руку от моего лица. Осторожно поставил на ноги. Я пошатнулась и схватилась за стенку. Уйма ещё больше оброс щетиной. Исхудал. Но жёлтые глазищи горели как ни в чём не бывало. — Как я могу тебе доверять? — спросила я, пытаясь выпрямить спину. — Как себе, — Уйма посмотрел удивлённа. — Ты что, не поняла ничего? — Не поняла, — я отвернулась. Накатило такое облегчение, что я боялась зареветь или грохнуться в обморок. — Ну так пошли, — он осторожно выглянул за ближайший угол. — Тут где-то Максимилиан… |