
Онлайн книга «Vita Nostra»
![]() Во второй раз автобус приехал в начале одиннадцатого. Сашка, задыхаясь от натуги, втащила чемодан в узенькие двери и поставила рядом с чьим-то узлом; закричали на этот раз на нее — она кому-то наступила на ногу. Стараясь ни на что не обращать внимания, она пристроилась рядом с чемоданом и облегченно вздохнула, когда огни Торпы поползли назад. До поезда еще больше часа, она успевает. Не может быть, чтобы в кассе перед отходом не нашлось завалященького билета… Автобус буксовал и увязал в сугробах. Всем пассажирам, кроме совсем уж немощных старух, приходилось его выталкивать; двигатель ревел, из выхлопной трубы валил дым, из-под колес летел снег. У Сашки замерзли пальцы на ногах; поначалу она нервничала, потом злилась, потом ей стало все равно. Автобус прибыл на станцию за четыре минуты до прихода поезда. Те, у кого были билеты, кинулись на перрон. Сашка побежала в кассу; окошко было закрыто, висела табличка: «Билетов нет». Сашка села на деревянное сиденье. Снова пришло воспоминание, как они с Костей коротали тут утро, как ели бутерброды, как нашли записку: «Уезжай сейчас»… В помещение вокзала вошел Коженников. Остановился у запертой кассы. Сашка на него не смотрела. Она слышала, как прикатил поезд, но даже не попыталась подняться. Забегали люди. Лязгнули буфера. И почти сразу снова лязгнули; поезд покатился, набирая скорость, загудел — и уехал. Коженников подошел и сел рядом. — Слушай, я уважаю твой выбор… Но через полчаса поезд делает остановку в Гальцах, туда на машине пятнадцать минут. Подвезти тебя? Сашка повернула голову: — Чего вам от меня надо? — Я хочу тебе помочь. Я за тебя отвечаю. — А перед кем вы будете отвечать за Костю, за… это? За все? — Ну уж, перед кое-кем отвечу, — отозвался он без улыбки. — Пойдем. И взял ее чемодан. Она слишком устала и замерзла, чтобы сопротивляться. Он положил ее чемодан в багажник белой машины, открыл дверцу. Сашка вошла в тепло; дверь мягко чмокнула, захлопываясь. Коженников сел рядом. Снял перчатки. Вытащил термос: — Возьми. Выпей. Это чай с коньяком. Прогрохотал товарный. Сашка сделала глоток и обожгла губы. Перевела дыхание — и снова отхлебнула. — Возьми мою визитку. На всякий случай. Он положил ей на колени визитную карточку — бумажный прямоугольник с телефоном, но без имени. — Пристегнись. Машина выбралась на дорогу и сразу набрала скорость — Сашка, покосившись, увидела стрелку спидометра на отметке «сто тридцать». Коженников смотрел вперед; по обеим сторонам шоссе несся лес. Длинные лучи фар прыгали, ныряли и взлетали неровностях дороги. Она сунула его визитку в карман куртки. — Вы человек? — Давай разбираться с терминологией. Что такое человек? Двуногое, лишенное перьев… — Я серьезно. — Так и я не шучу. Сашка замолчала. — Слушай, Саша. Я тебе очень благодарен за то, что ты сделала для моего сына. Ты его вытащила за уши… Спасла… от очень нехороших вещей. Ты мужественный человек, девочка. — И это вы мне говорите? Вы?! Он не отрывал взгляда от дороги. Через десять минут они вылетели на крохотную, с трех сторон зажатую лесом станцию. Еще через пятнадцать минут пришел поезд; Коженников переговорил с проводницей, что-то сунул ей в руку, кивнул Сашке: — Счастливого пути. И поднял ее чемодан в тамбур. * * * Вагон оказался купейным. Проводница, не говоря ни слова, устроила Сашку на верхней полке в служебном купе. Сашка взобралась наверх и заснула, как была, в джинсах и свитере, а когда проснулась — за окнами сверкал снег под солнцем, и было почти одиннадцать утра. Поезд прибыл без опоздания. Сашка увидела на перроне маму и Валентина, беспокойно вертевших головами. Через несколько минут мама схватила ее в охапку, обняла изо всех сил, потом отстранилась: — Ого! Что с тобой? — А что? — удивилась Сашка. — Ты вроде выросла… Сантиметров на пять, ничего себе! Поймали такси и с почестями повезли студентку домой. Мама говорила и смеялась, и все вокруг узнавали, что Сашка на «отлично» сдала первую сессию. Таксист об этом знал, и соседи, встретившиеся в лифте, об этом узнали, и все мамины подруги, звонившие в тот день, узнавали новость немедленно. Сашка подумала, что мама тоже изменилась: стала веселее и легче, счастливее… глупее? Она отогнала от себя эту мысль. Мамина рука совсем зажила, гипс сняли. В квартире пахло не так, как раньше — в привычную атмосферу вклинился запах Валентина, обосновавшегося здесь давно и прочно. Теперь это и его квартира, подумала Сашка не без грусти. В ее комнате все было по-прежнему. Те же коврики, те же книги на полках. Новый календарь на гвозде, на картинке — заснеженные ели, январь… Сашке трудно было поверить, что это ее комната, ее квартира, ее ванная и туалет, и не надо стоять в очереди, чтобы принять душ, и не надо брать с собой туалетную бумагу: там своя висит, на ролике, нежно-лимонная, олицетворяющая комфорт… Неужели еще вчера в это время они стояли в пустынном холле под брюхом бронзовой лошади, она, Костя, Лиза, Денис? Неужели это Фарит подвозил ее вчера к поезду? «Я тебе очень благодарен…» Неужели все, что случилось с ней, — правда? Сашка улеглась на свой диванчик. И вот это ощущение — верного жесткого диванчика, а не «сиротской» кровати с панцирной сеткой, — окончательно уверило ее, что она дома. * * * Вечером был большой прием гостей. Был торт, специально заказанный в кондитерском салоне. Были поздравления от маминых подруг; Валентин, немного располневший за полгода семейной жизни, хозяйничал на кухне, вызывая восторг у собравшихся женщин. Сашка улыбалась, кивала, иногда что-то говорила. Гости поглядывали на нее сперва с любопытством, потом с удивлением, потом с беспокойством. Мама отчего-то начала нервничать. Сашка извинилась и ушла к себе, легла, уснула и не слышала, как разошлись гости. — Сань, ты себя хорошо чувствуешь? — спросила утром мама. — Ну да. А что? — У тебя привычка дурацкая появилась, ты замираешь на полуслове и смотришь в одну точку. Что еще за новости? — Не знаю, — сказала Сашка искренне. — Может, задумываюсь? Мама вздохнула. * * * Она действительно выросла за четыре месяца на четыре сантиметра. Отметки на дверном косяке не давали ошибиться: Сашка перестала расти еще в девятом классе, набрав нормальный человеческий рост: метр шестьдесят шесть. А теперь в ней было метр семьдесят. Маму это удивляло и радовало. |