Онлайн книга «Буря Жнеца. Том 2»
– Найди союзников. Наши родичи… – Наши родичи глупцы. Они стали ленивы и нерешительны. Их вернуть еще труднее, чем Рулада. – У меня сегодня был гость, – сказала Урут, подливая себе в кубок еще вина из графина, который Томад чуть не опрокинул ударом по столу. – Рад за тебя. – Хорошо. Это был к’риснан. Он сообщил, что Брутен Трана пропал, – возможно, стал жертвой мести Кароса Инвиктада – или даже самого канцлера. Они убили Брутена Трану, муж. На их руках теперь кровь тисте эдур. – И к’риснан может это доказать? – Он начал расследование, но признает, что шансов мало. Впрочем, на самом деле не вижу смысла тебе все это говорить. – То есть ты считаешь, мне плевать на то, что летери проливают кровь эдур? – Плевать? Нет, что ты, муж. Ты просто ничего не можешь с этим сделать. Скажешь еще что-нибудь или дашь мне продолжить? Томад промолчал. Не то чтобы он признал правоту супруги, просто ему больше нечего было сказать. Ни ей, ни кому бы то ни было еще. – Вот и славно, – сказала она. – А вот что тебе нужно знать. По-моему, к’риснан лжет. – О чем? – Я думаю, он знает, что случилось с Брутеном Траной, но пришел ко мне, чтобы новость дошла до женского совета и до тебя, муж мой. Его цель – во-первых, узнать, как я восприму известие, а потом посмотреть, как я себя поведу в последующие дни. Во-вторых, высказывая подобные подозрения, пускай и ложные, он хочет поддержать нашу ненависть к летери и жажду отмщения, тем самым продолжая закулисную борьбу, которая, вероятно, нужна, чтобы отвлечь внимание Инвиктада и Гнола. – Отвлечь их от некой более значительной угрозы, которая связана с тем, что, собственно, и послужило причиной исчезновения Брутена Траны. – Очень хорошо. Пускай ты и трус, муж, но ум у тебя все-таки есть. – Она отпила вина. – Хоть что-то. – Ты еще долго собираешься испытывать мое терпение, жена? – Столько, сколько потребуется. – Нас тут не было. Мы плавали за полсвета отсюда. Когда вернулись, увидели, что заговор преуспел и что заговорщики удачно устроились. И что последнего сына мы потеряли. – Значит, нам нужно его вернуть. – Некого возвращать, Урут. Рулад лишился рассудка. Предательство Нисалл сломило его. – Вечно эта стерва путается под ногами. Рулад снова повторяет свои ошибки. Опыт с тем рабом – Удинаасом – ничему его не научил. Томад не сдержал горькой усмешки. – А мы, Урут, чему-нибудь научились? Мы знали, что Летер – это яд. Мы знали, насколько он опасен, поэтому захватили его, чтобы искоренить угрозу раз и навсегда. Так нам казалось, по крайней мере. – А вместо этого Летер поглотил нас. Он снова посмотрел на стену справа. С железного крюка свисали несколько фетишей: перья, полоски тюленьей шкуры, ожерелья из ракушек, акульи зубы. Все, что осталось от трех сыновей, – все, что напоминало о былой жизни. Были здесь и неуместные фетиши – те, что принадлежали изгнанному сыну, всякое упоминание о котором следовало стереть из памяти. Если бы Рулад их увидел, даже остатки сыновних чувств не заставили бы его пощадить Томада с Урут. Самое имя Трулла Сэнгара было под запретом, и нарушение запрета каралось смертью. Им обоим было все равно. – Ужасно коварный яд этот Летер, – продолжала Урут, рассматривая свой кубок. – Мы жиреем. Воины спиваются и спят в объятиях летерийских шлюх. Кто-то не вылезает из дурханговых притонов, а кто-то просто… исчезает. – Они возвращаются домой, – ответил Томад, сглатывая подступивший к горлу ком. – Домой. К прошлой жизни. – Ты правда в это веришь? Он снова посмотрел супруге в глаза. – В смысле? – Карос Инвиктад и его Патриотисты держат людей железной хваткой. Аресты случаются каждый день. Откуда нам знать, что ни один тисте эдур не попался к ним в руки? – Этого он скрыть бы не смог. – Неужели? Теперь, когда у него за спиной не стоит Брутен Трана, Карос может делать все, что ему заблагорассудится. – Присутствие Брутена Траны его и раньше не очень-то останавливало. – Откуда тебе это знать, муж? Что, по-твоему, ограничивало Инвиктада, когда он знал, что Брутен Трана за ним наблюдает, – неважно, было так или ему казалось? – Я понимаю, к чему ты клонишь, – глухо заворчал Томад. – Однако чья во всем этом вина? – Уже неважно, – ответила Урут, осторожно косясь на супруга. Интересно, что ее пугало? Очередная неуправляемая вспышка ярости? Или некое более тонкое проявление отчаяния? – Понять не могу, как ты можешь такое говорить, – вздохнул Томад. – Он отправил наших сыновей за мечом. Этот приказ стал для них роковым, как и для нас. И все же, смотри, мы сидим во дворце, в самом сердце Летерийской империи, купаемся в грязной роскоши. Мы не можем противостоять лени и скуке, алчности и разложению. Таких врагов не одолеть мечом и не раскидать щитом. – Ханнан Мосаг – наша единственная надежда, муж мой. Ты должен пойти к нему. – И затеять заговор против нашего сына? – Которого ты же назвал безумным. Кровь кровью, – произнесла Урут, медленно наклоняясь вперед, – но речь сейчас о выживании тисте эдур. Томад, женщины готовы. Мы давно ждем своего часа. Томад смотрел на супругу, пытаясь понять, что за холодное существо скрывается за обликом этой женщины. Возможно, он и вправду трус. Когда Рулад отправил Трулла в изгнание, он промолчал. Как, впрочем, и Урут… А его собственный сговор с Бинадасом? Найди Трулла, прошу. Найди храбрейшего из нас. Верни род Сэнгаров, сын мой, – верных полководцев Скабандари, тех, кто первыми ступил в этот мир во главе легионов. Кто первым пролил кровь анди в день, когда свершилось предательство?.. Вот наша кровь, а не то, что от нее осталось ныне. И вот Томад отослал Бинадаса прочь. Отправил сына на смерть. Потому что мне не хватало воли сделать это самому. Трус. Не сводя глаз с супруга, Урут аккуратно наполнила кубок. Бинадас, сын мой, твой убийца ждет часа, когда станет потехой для Рулада. Этого достаточно? Как всякий полоумный старик, который когда-то играл жизнями смертных, Странник бродил по коридорам, где ходили нынешние сильные мира сего, ворча себе под нос об утерянных возможностях и неправильных решениях. Колдовской ореол отводил от него глаза проходивших мимо: стражников у дверей и развилок, уборщиков, которые вели заведомо проигрышную борьбу с разрушающимся дворцом под названием – довольно ироничным – «Вечный Дом». Они смотрели на Странника, но не видели его, и в их памяти не оставалось даже намека не его присутствие. |