Онлайн книга «Аркадий и Борис Стругацкие. Собрание сочинений. Том 1. 1955-1959»
|
Юрковский притопнул, пробуя прочность корки. Богдан, обтирая ладонью забрызганную илом лицевую часть шлема, сказал: – Зря это, скажу я вам… – Что? – Зря ее назвали Венерой. – Кого? А-а… – Быков пожал плечами. – Дело, знаешь, не в названии. Юрковский расхохотался. Они неторопливо пошли, перепрыгивая через широкие трещины, в которых дымилась жидкая масса ила. – Богдан! – понизив голос, проговорил Быков. – Ведь болото излучает… Слышишь? …Тик… тик-тик-тик-тик… – Слышу. Это чепуха. У нас очень чувствительные счетчики, Алеша. – Все, что попадает под фотореактор, должно излучать, – наставительно изрек Юрковский. – Ясно даже и… – Погодите-ка… – Богдан поднял руку. Они остановились. Невнятные голоса Ермакова и Дауге стали едва слышны в шорохах и потрескивании наушников. – На сколько мы отошли от «Хиуса», как вы думаете? – спросил Спицын. – Метров на семьдесят – восемьдесят, – быстро ответил Быков. – Так. Значит, наших радиотелефонов хватает только на это расстояние. – Маловато, – заметил Юрковский. – Ионизация, вероятно? – Да… …Тик… тик-тик… тик… тик… Они пошли дальше. Рев, бульканье, завывание становились все слышнее. Где-то впереди справа раздался громкий храп. – Чу! Слышу пушек гром… – пробормотал Юрковский. – Вот она! Внешняя кромка огромной лепешки, выжженной на поверхности трясины пламенем фотореактора, была закруглена и полого уходила в жижу. И сразу за ней из тумана выступили бледно-серые причудливые силуэты странных растений. До них было рукой подать – не больше десяти шагов, но белесые волны испарений непрерывно меняли и искажали их облик, открывая одни и окутывая непроницаемой мглой другие детали, и разглядеть их как следует не было никакой возможности. – Венерианский лес, – прошептал Юрковский с таким странным выражением, что Быков недоверчиво покосился на него. – Да… венерианский. По-моему, пакость, – кашлянув, сказал Богдан. – Молчи, Богдан! Ты говоришь ерунду… Ведь это жизнь! Новые формы жизни! И мы – мы! – открыли их… – Вот, кажется, еще одна новая форма жизни, – пробормотал Быков, с беспокойством вглядываясь в большое темное пятно, внезапно появившееся у края корки недалеко от них. – Где? – живо повернулся Юрковский. Пятно пропало. – Мне показалось… – начал Быков, но низкий, глухой рев прервал его. – Вот, слышите? – Это где-то здесь, рядом… – Спицын ткнул рукой вправо. – Да-да, неподалеку. Значит, я действительно видел… Быков потихоньку потянул из-за пояса гранату, тревожно поглядывая по сторонам. – Большое? – спросил Спицын. – Большое… Снова раздался рев, теперь уже совсем близко. Ни одно земное животное не могло издавать такие звуки – механические, похожие на вой паровой сирены, и вместе с тем полные угрозы. Быков вздрогнул. – Ревет… – тихонько сказал он. – Да… Пойдем посмотрим? – хриплым голосом предложил Юрковский. – Эх, то ли дело на Марсе! До чего щедрая и приличная планета! Санаторий! …Тик… тик-тик… тик-тик… – Нет, идти не следует, – сказал Спицын. – Лихачество… Быков промолчал. – Боитесь? Тогда я один… – Юрковский решительно шагнул вперед. Все произошло очень быстро. Быков повернулся к Спицыну, и в этот момент что-то тяжко рухнуло на площадку, словно сбросили на асфальт тюк мокрого белья. Округлая темная масса величиной с упитанную корову надвинулась на людей из тумана. Юрковский отшатнулся и со сдавленным криком сорвался в болото. Спицын попятился. Секунду Быкову казалось, что вокруг воцарилась мертвая тишина. Затем робкое «тик-тик» дозиметра вошло в сознание, и он опомнился. – Ложись! – заорал он. Спицын, упав ничком, увидел, как Быков прыгнул назад и взмахнул правой рукой – раз и еще раз. Два тупых гулких удара оглушили его. Туман коротко озарился двумя оранжевыми вспышками, и дважды возникло и мгновенно исчезло в сумраке блестящее влажное тело – громадный кожаный мешок, изрытый глубокими складками. С визгом пронеслись осколки, дробно простучали по «асфальту». Затем все стихло. – Finita la comedia, – машинально пробормотал Спицын, с трудом поднимаясь на ноги. – Где Юрковский? – задыхаясь, крикнул Быков. – Здесь… Дайте руку… Они втащили на «асфальт» Юрковского, вымазанного с головы до ног. «Пижон», не говоря ни слова, кинулся к тому месту, где три минуты назад находилось чудовище. – Ничего, – разочарованно сказал он. Действительно, чудовище исчезло. – Но ведь оно было? – Юрковский ходил вдоль края площадки, останавливался, нагибался, упираясь руками в колени, всматривался в неясные очертания спутанных стеблей и стволов за пеленой испарений. – Было… – Он… оно ушло. – Словно растворилось, – задумчиво сказал Спицын. – Может быть, вы не попали? – наивно спросил Юрковский, останавливаясь перед Быковым, который озабоченно осматривал автомат. Быков презрительно фыркнул. – Ну ладно, ушел он, и слава аллаху, – сказал Спицын. – Интересно, что ему от нас было нужно? Хотел пообедать? – Ер-рунда! – с чувством произнес Юрковский. – У-дивительная ерунда. И откуда только идет это дурацкое представление о чудищах-людоедах с других планет! Досужим писакам вольно выдумывать, будто стоит нам появиться на другой планете, как у всех местных животных аппетит разыгрывается… Но ведь ты… ты же старый межпланетник, Богдан!.. Обратно шли молча. Голосов Ермакова и Дауге не было слышно: вероятно, они уже вернулись во внутренние помещения «Хиуса». Перед тем как вновь ступить в дымящийся ил, Юрковский сказал задумчиво: – Как бы то ни было, а живность на Венере есть. Оч-чень интересно! Только… вы уверены, Алексей Петрович, что не промахнулись? Это было уж слишком. Быков яростно засопел и поспешил вперед. …Тик… тик-тик-тик… тик-тик… Быков задержался за чисткой оружия и, войдя в кают-компанию, застал спор в самом разгаре. Юрковский и Дауге, разделенные столом, кричали друг на друга, азартно выпятив подбородки. Богдан Спицын по обыкновению улыбался и покачивался на стуле, придерживаясь за спинку кресла, в котором сидел Михаил Антонович, и если Богдан время от времени вставлял иронические реплики, то толстенький штурман молчал, сосредоточенно опустошая баночку с фаршированным перцем. |