Онлайн книга «Аркадий и Борис Стругацкие. Собрание сочинений. Том 1. 1955-1959»
|
– Что, Владимир Сергеевич? – Вы были… там? – Где? – В зарослях. – В водорослях, – проворчал водитель. – Были. – И… – Ничего. Быков прав: «Мальчик» проходит везде. Превосходная машина. И превосходный водитель. – Э-хэм, – кашлянул превосходный водитель. – А как… там? – В зарослях? – Ермаков поднялся. – Не сомневаюсь, очень интересно. Рассказывать об этом бессмысленно. Через… – он посмотрел на часы, – через четырнадцать часов двинемся, сами увидите. Они проработали несколько часов подряд. Погрузка «Мальчика» была в основном закончена. Быков и Ермаков последний раз осмотрели транспортер от перископов до гусениц, покопались в машинном отсеке, опробовали прочность креплений грузов, заполнивших почти все свободное пространство в пассажирском отделении. Ермаков задержался у радио, а Быков выбрался наружу. Все уже ждали их, и влажная силикетовая ткань костюмов отсвечивала в луче прожектора. – Как там, Алеха? – осведомился Дауге. – Скоро спать пойдем? – Сейчас. Командир уже заканчивает. – Иэ-хэ-хэ! – Богдан зевнул, сладко потянулся. – Хорошо будет вздремнуть сейчас… Устал я что-то, друзья… – Сначала поужинаем, – торопливо сказал Михаил Антонович. – Делаю заявку на кусочек ветчины… у меня со вчерашнего дня в буфете лежит. – Заявка не принята! – Дауге грозно упер руки в бока. – И вообще, заметьте: тот, кто рассчитывает на эту ветчину, рискует остаться с хорошим аппетитом, как говорят французы. – Фи, – с негодованием произнес Юрковский. – Вся поэзия убита. Такая чудная ночь, а они – о ветчине. Быков невольно оглянулся в бархатный непроницаемый мрак, прислушался к жутким звукам, доносившимся с болота. – Сп’гаведливо, сп’гаведливо! – грассируя, подхватил Дауге. – Это так к’гасиво – туман, и ничего не видно. Ах, Миша, Миша! – Ну что с ним говорить, – лениво добавил Спицын, – если он… иэ-хо-хо… криволинейного интеграла по простому контуру взять не может… Михаил Антонович поднялся. Влажная силикетовая ткань костюма попала в луч прожектора и снова скрылась в темноте. – Ветчина… – начал он торжественно. – Крутиков! – грозно крикнул Юрковский. – Как вы смеете? Немедленно выйдите за скобки и одумайтесь! Слушая шутки товарищей, Быков улыбался, испытывая то теплое радостное чувство, которое возникло у него при первом знакомстве. Господи, как давно это было! Он снова оглянулся на болото и поежился. Все впереди, все впереди!.. Тик… тик-тик… тик – едва слышно отстукивал счетчик. Крышка командирской башенки откинулась, вылез Ермаков. – Вы что не спите, полуночники? – удивился он. – Вас ждем, Анатолий Борисович. – Сейчас всем спать! Через четверть часа проверю. Межпланетники, усталые, но довольные, перебрасываясь шутками, поднялись на «Хиус». Но спать не пришлось. Когда они, сняв спецкостюмы, весело болтая и смеясь, спустились в кают-компанию, чтобы наскоро поужинать, спешивший впереди Крутиков вдруг поскользнулся и с размаху сел на пол. – Вот злонравия достойные плоды! – провозгласил Юрковский. – Черт! – Толстый штурман вскочил на ноги и понюхал ладонь. – Какой… кто разлил здесь эту гадость? – Какую гадость? Им все еще было весело. – Не сваливай на других, Мишенька!.. – Ай-ай! Такой большой, а еще… – Погодите, товарищи… – встревоженно сказал Ермаков. – Что это такое, действительно? Пол в кают-компании был покрыт тонкой пленкой красноватой прозрачной слизи. И только теперь Быков ощутил резкий, неприятный запах, похожий на смрад от гниющих фруктов. В горле у него запершило. Юрковский шумно потянул носом, фыркнул и чихнул. – Откуда эта вонища? – проговорил он, оглядываясь. Ермаков нагнулся и осторожно взял немного слизи на палец в перчатке. Межпланетники недоуменно переглянулись. – Что, собственно, случилось? – спросил Дауге нетерпеливо. – Вот, смотрите! – Крутиков указал на буфет. – И там тоже! И там! Из-под неплотно прикрытой дверцы буфета свешивались фестоны каких-то рыжих нитей. Большое рыжее пятно виднелось в углу возле холодильника. Забытая на столе тарелка была наполнена ржавой мохнатой паутиной. – Плесень, что ли? Ермаков, гадливо вытирая палец носовым платком, покачал головой. – Об этом мы забыли… – пробормотал он. – А! – Юрковский взял со стола тарелку, наклонил ее и с отвращением поставил. – Я понимаю. Он подошел к буфету, затем склонился над пятном у холодильника. Быков с испугом и удивлением следил за ним. – Что случилось? – снова спросил Дауге. – Вам же сказано, – ответил Юрковский. – Мы потеряли бдительность. Мы впустили противника в свою крепость. – Какого противника? – Плесень… грибки… – будто про себя проговорил Ермаков. – Мы занесли в «Хиус» споры венерианской фауны, и вот результат… Как я мог забыть об этом? – Он сильно потер ладонями лицо. – Вот что, товарищи. Отставить сон и ужин. Необходимо осмотреть планетолет и тщательно продезинфицировать все помещения ультразвуком. Пока будем надеяться, что ничего опасного нет… но на всякий случай приказываю всем немедленно принять душ и обтереться спиртом. – Может быть, после? – спросил Юрковский. – После тоже. Но и сейчас обязательно. За работу, за работу! Ошеломленные этой новой неожиданностью, встревоженные незнакомыми нотками в голосе командира, межпланетники принялись за осмотр. Кожаная обивка в некоторых каютах оказалась покрытой белесыми пузырьками величиной с булавочную головку. Полимерная обивка не пострадала. Предметы, содержащие влагу, поросли нитевидной плесенью. На шерстяных ковриках в душевой, на полотенцах, на простынях образовались пушистые холмики ржавой паутины. Крутиков с ужасом обнаружил, что все неконсервированные продукты в буфете, в том числе облюбованный им кусочек ветчины, превратились в безобразные коричневые комья, издающие резкий, отвратительный запах, а в нижнем кессоне Быков с ужасом обнаружил чудовищный маслянисто-серый гриб, лопнувший при первом же прикосновении. Это было настоящим бедствием, и пришлось пройтись ультразвуковыми насадками по всем закоулкам. – Видимо, легкая вода для местной микрофауны гораздо более благоприятна, чем тяжелая, – заметил Юрковский. – Да… к сожалению… – ответил сухо Ермаков. Быков на всякий случай окропил дезинфицирующей жидкостью все автоматы и гранаты и спустился, чтобы помочь Дауге, перебиравшему полиэтиленовые пакетики с «вечным» хлебом. Хлеб не пострадал. |