Онлайн книга «Две сестры и Кандинский»
|
— …Звоницын в охоте понимает! У них, в Сибири, на охоту надо выйти рано. Если за волками. Совсем рано. До света… Инна: — Старик на автопилоте. Сам с собой. Ольга вступает вдруг агрессивно, со смешком: — Новое поколение? Бесстрашные и благородные?.. Но мы-то с тобой как?.. Мы, Инна, постареем. Еще как! Ты моложе меня, но и ты, Инночка, к той поре постареешь. — Пусть. — И что?.. Пожилые симпатичные леди?.. Ждущие новое поколение питерцев? — Пусть. — Они придут, а мы старенькие. — Пусть придут, Оля… И пусть мы их увидим. — Ты хочешь, чтобы я опять завыла. — Ты, Оля, красивая. Ты умная. И по сути — неозабоченная… Ты находишь себе мужчину не ища. У тебя даже выбор… Ты когда-то ответила мне — проблема выбора. А голос твой меж тем такой звучный, удачливый, фартовый, женски-сытый… А я?.. Только подбираю за тобой твои промахи. Да и то мимо!.. Однако заметь, Оля, я в кулачок не плачу. И нет у меня слез веером… Я не сдаюсь. Я буду ждать подрастающее поколение. Ольга закрыла лицо руками. — Не плачь, Оля… Они обязательно вырастут. Встанут в рост… Бесстрашные наши мужчины. — Тс-с… Шаги. Слышишь, опять он шаркает. Батя медленнно проходит мимо них, не поднимая глаз — не замечая вжавшихся в диван, притихших сестер. — …У охотников в ходу их сибирское словечко дорассвет. Выйти на охоту надо рано, на дорассвете… Батя рассказывает самому себе. Его хваткая, фиксирующая память ничего не упустит. Какая фантастическая память! — …Когда на немереной черноте горизонта зарождается маленькое бесцветное пятнышко — это значит дорассвет. Пятнышко набирает красноты… Не алый, а этакий слабый брусничный цвет. Так что мы вышли с Звоницыным на волков вовремя. Мы хотели успеть… На самом дорассвете. — Инна, а как же Москва?.. Воспитала тебя, выучила, дала жилье… Неужели совсем не любишь? — Я, Оля, женщина. Я люблю Москву, а мечтаю о Питере. — А как же этот знаменитый трехсестринский зов? — Зов, если честно, меня не слишком трогал… Согласись, Оля. Слышится надрыв. Еще какой!.. Да, да, да, — я люблю ее и завываю — в Москву-уу-у!.. Люблю и опять с радостью завываю — уу-у-у! Обе смеются. — Ты вся в слезах. — Плевать. — Вытри личико, красотка! — Не хочу. — А в ласковом «Пи-и-и-итер» никакого завыванья, заметь, нет. Музыка есть! — Что-то птичье. — Не птичье, а журавлиное. — И словно бы издалека… — Совсем-совсем другое. В Пи-и-итер!.. В Пи-и-итер!.. Что-то журавлиное слышится, да?.. Ну-ка ты попробуй! — Да ну тебя, Инка. Как ребенок! — Попробуй. Умоляю. Ольга пробует, Инна подхватывает. Обе сестры в унисон. Как в стае. Соревнуясь с журавлями. Перекликаясь: — В Пи-и-итер!.. В Пи-и-итер!.. В Пи-и-итер!.. И хохочут. Инна смеется. Иногда она как раз такая — нарочитая простушка. И у нее по жизни никаких сомнений! Ее белая ладонь играет — вытянутая к потолку (к небесам). Одной рукой обнимая сестру, другой Инна машет кому-то поверх. Словно заманивая, зазывая под крышу этого полуподвального дома незлые небесные силы. — Ну?.. Чтобы самому увидеть высокое и справедливое. Чтобы потрогать. Чтобы самой прочувствовать… Как?.. Как надо жить в нашей сегодняшней России? — спрашивал себя и спрашивал всех нас старый математик. — И что? Знал ответ? — Знал. — Ну и как?.. Как надо жить? — Жить честно!.. достойно!.. всё это правильные слова. Но главное слово — как?.. Как надо жить в России, чтобы сбылось? — Ну не томи… Как? — Особенное слово. Прямо для тебя, Оля… Прожив одну жизнь, надо начинать жизнь вторую. А прожив ее — сразу и вдогон, не притормаживая, жить жизнь третью… — Но где же ее взять, эту третью, Инна?! — Здесь и взять. — Что-то я никак не пойму. И тогда Инна объясняет сестре — выдает наконец верное ключевое слово: — Да, да, дорогая… В России надо жить долго. И отдаленно, из глубины комнат, словно в дополнительный наказ, доносится голос матерого Бати: — И еще надо выйти, выйти рано… На дорассвете. Обязательно на дорассвете. |