Онлайн книга «Смерть перед Рождеством»
|
– Да, меня интересует, который был час… Но ничего страшного. Так кто потом появился во дворе? – Тот, кто сейчас там лежит. – Откуда ты знаешь, что это был он? – Мне так кажется. Я подавляю вздох: ребенок. – И он был один? – Да. – Что же произошло потом? – Я не знаю. Я отошел в туалет, а когда вернулся, он лежал там, где лежит. – И тогда он тоже был один? – Нет. Еще один стоял рядом и держал его рюкзак. – Можешь описать, как он выглядел? Йон задумывается. – Весь в черном. – Он был высокий или нет? Мальчик прищуривается, смотрит на меня. – Примерно как ты. – Цвет волос? – Н… не знаю. Он был в шапке. – Что за шапка? Какие натягивают на лицо? Вопрос вызывает у мальчика приступ смеха. В горле его что-то булькает – приятный звук, отдающийся теплом у меня в желудке. Потом смех переходит в кашель, и лицо Йона снова краснеет. – Выпей воды, милый, – раздается голос Аманды. Я протягиваю мальчику стакан. Он делает глоток – морщась, словно это доставляет ему боль. – Нет, – отвечает Йон на мой вопрос. – Нет, шапки так не носят. – Итак, когда ты вернулся, кто-то стоял возле того парня и рылся в его рюкзаке… – пытаюсь я вернуть разговор в правильное русло. – Да, – подтверждает Йон. – И что, нашел что-нибудь? – Я не видел, что это было. – Но он что-то нашел? – Да, а потом исчез. – Куда? В какой стороне? Я показываю пальцем в окно, предлагая мальчику следить за моими движениями. – Там… или там? – Там. То есть в сторону центра. – А потом, – продолжает Йон, – исчез и другой. – Другой? – удивляюсь я. – Тот, что там лежит? – Нет, который прятался. – То есть был еще один, который прятался? – Я поднимаю руку, выставляя вверх большой палец. – Итак, сначала был тот, который лежит… – Мальчик кивает, я выставляю указательный палец. – Потом тот, который рылся у него в рюкзаке… – Да. – А потом еще один… – Да. – Йон явно доволен тем, что ему удалось хоть что-то объяснить этому непонятливому взрослому дяде. – И этот последний… собственно, кто это был, мужчина или женщина? – Я не знаю. – Какие у него были волосы, длинные или короткие? – Я не видел. – И где он прятался? – За зеленым ящиком. – Йон имеет в виду один из мусорных контейнеров. – Когда тот, что искал в рюкзаке, исчез, он вышел, а потом тоже исчез. – И как он двигался? Медленно или быстро? – Быстро, – неуверенно отвечает Йон. – То есть так… ловко? – Лицо мальчика отражает непонимание, и я спешу пояснить: – Он не показался тебе неуклюжим? Не хромал, не припадал на одну ногу? Как он двигался, прямо? Йон качает головой: – Он просто двигался. – То есть это все-таки был парень? – Нет, – упрямо повторяет Йон. – Я не видел. Это ведь ты сказал «он». На это возразить мне нечего. Я снова подхожу к окну. Снег под лучами прожекторов слепит глаза. Со стороны может показаться, что Мауритцон делает покойнику педикюр. – И ты все время простоял так один? – Да. – Вы сюда не входили? – Этот мой вопрос обращен к Аманде. – Нет, – отвечает та, как будто даже обиженно. – Я так не думаю… – бормочу я, скорее про себя, и снова поворачиваюсь к мальчику: – Спасибо за помощь, Йон. Ты сообщил очень важные для нас вещи. – Но он умер… – рассеянно повторяет паренек. – Тот, который лежит. – Это так… В чем в чем, а уж в этом мы уверены на все сто. В свете рождественской звезды очертания предметов за окном размылись. Теперь там стоит неразличимый серо-черный сумрак. – Ты сейчас уйдешь? – спрашивает Йон. – Похоже на то. – Я киваю. – Счастливой Лючии [8]. – Он скользит взглядом в сторону прихожей. – И не забудь свои ботинки. * * * Тем временем внизу многое изменилось, или же наоборот – все осталось по-прежнему. На покойнике больше нет обуви. Пальто с него тоже зачем-то сняли. Это все, что мне удается разглядеть издали: тело заслоняют фигуры снующих вокруг него людей. Поодаль, за заградительной лентой, стоит гражданский автомобиль, принадлежащий не то газете «Экспрессен», не то «Автонбладет». Помощников не видно – должно быть, ушли на задание по звонку Габриэля Бирка. Как будто похолодало. Но все эти перемены представляются незначительными в сравнении с мертвецом, который остается мертвым, и снегом, все так же струящимся с неба. Убитый мужчина – вот что главное в этой ночи. – А кто сообщил о нем в полицию? – спрашиваю, держа мобильник в руке. Я давно перестал доверять своей памяти, но записать разговор с мальчиком, кроме как на телефон, некуда. Молодой человек в форме с плечами тяжелоатлета держит в руке блокнот, в другой – булочку с сыром и ветчиной. Я узнаю в нем Фредрика Маркстрёма – помощника полицейского из Норрланда. – Так… – он пролистывает несколько страниц в своем блокноте, – поступил анонимный звонок с мобильного. Звонивший говорил как-то странно – возможно, намеренно искажал голос. Больше мы ничего не знаем. Я заказал копию разговора, вам пришлют. Дежурный попросил информатора представиться, но тот дал отбой. Удивительно, что они все-таки отреагировали. – И кого послали? Вас? – Меня и Халль, – отвечает Маркстрём, жуя булку. Маленькая, говорливая и веселая Оса Халль из Гётеборга – полная противоположность Маркстрёму. – Кто прибыл за вами? – Ларссон и Лейфби. – Ларссон и Лейфби? – Да. – Что они делали в центре? Маркстрём откусывает еще кусок. – Без понятия. Якобы случайно оказались поблизости. Ларссон и Лейфби работают в районе Худдинге и относятся к тому типу полицейских, который редко представляет органы правопорядка в дни открытых дверей и перед журналистами. Один из них боится высоты, другой – выстрелов. Серьезные недостатки для полицейских, что и говорить. Кроме того, оба падки на сенсации – почти как репортеры. |