Онлайн книга «Поцелуй, Карло!»
|
Фрэнк перегнулся через стол, приблизив к ней лицо: – Или, может, люди просто идиоты и не умеют ценить то высокое качество, которое им предлагает театр. – Я думаю, ты сейчас так говоришь, потому что хочешь меня поцеловать. – Нет, я просто поцелую тебя, потому что иначе жизнь остановится. – Тебе точно пора избираться на должность мэра. Умеешь работать с публикой. Фрэнк обошел стол и встал рядом с Каллой. Он сложил руки, как она, глядя на вешалку с костюмами. – Я поцелую тебя, если только ты этого хочешь. Она обернулась к нему, улыбнувшись: – Возражать не буду. Фрэнк нежно поцеловал ее. – Есть хочешь? – спросил он. – Всегда. – И я. Но куда оно все девается? – Пропадает на ступеньках между бельэтажем и подвалом. Если бы мне предложили исполнить одно мое желание… – Да? – сказал Фрэнк, надеясь, что она подумала о нем. – Я бы пожелала подъемник. С платформой. – Хорошо, – кивнул Фрэнк. – Я видела такой в Оперном театре Филадельфии. Не хочу думать, что я завистлива, но этому лифту я завидую. Мне здесь приходится много мотаться. Калла вернула бутылку с водкой в секретное место, ящичек в швейной машинке «Зингер». Если оставить ее на виду, то Хэмбон Мейсон вместо спрыскивания смешает коктейль. Она погасила свет в мастерской и спросила: – Куда мы пойдем? – Я думаю, прокатимся. – У меня машина. – Тогда оставишь свою дома и возьмем мою. И поедем в «Палумбо» на поздний ужин. Ну как? Калле нравилось, что Фрэнк умеет принимать решения. Она сама проводила дни и ночи в театре, принимая решения обо всем: от освещения до костюмов, акустики или как избавиться от жевательной резинки, прилипшей к полу в фойе. Хорошо, когда парень умеет планировать, а еще лучше, что ей уже заранее известно, что он отлично целуется. У Фрэнка Арриго было прекрасное будущее. Ники и Пичи ехали на велосипеде по Южной Девятой улице. Пичи придерживала шляпку одной рукой, а другой ухватилась за раму, пока Ники лавировал в потоке машин. Когда они добрались до «Стейков Пэт», он мягко притормозил. Пичи спрыгнула и ждала, пока Ники прислонял велосипед к столу. Он приобнял ее, и они встали в очередь за сэндвичами. – Я заметил, что ты подружилась с какой-то зрительницей. – Ага. Милая дама. И тоже работает в «Уонамейкере». – В бухгалтерии? – Не-а. В отделе продаж. Она дала мне свою визитку. Никогда не видела ее раньше, но заметь: заведует секцией новобрачных. Это ли не судьба? Я подумала, что нам надо вместе туда сходить. – Как только захочешь. – Ну, на самом деле надо сначала назначить день свадьбы, а то бывает, что набежит толпа случайных людей, которые, может, и не собираются жениться, и в результате отдел завален бумажками без всякой выгоды. Мы должны представить настоящий список гостей, чтобы подписаться на сервиз от «Роял Альберт» с росписью «английский ситец»… – Позволь, я догадаюсь: розовый. – Естественно. Потом столовое серебро, «Уильямсберг» от Тоула, и все остальное, необходимое молодым, вроде ведерка для льда, коктейльного миксера и пивных кружек из хрусталя. Нам надо шесть. Но я ничего не могу предпринять, пока мы не определимся. – Пич, кажется, я знаю, куда ты клонишь, – поддразнил ее Ники. – Все завязано на дату свадьбы. – Понятно. Ники нагнулся к окошку и заказал два сэндвича со стейком и моцареллой, ей без перца, себе с перцем, и две бутылки газировки на травах. – Я подумала назначить свадьбу на двадцать девятое октября, – тихо сказала Пичи. – Меня это устраивает. – Точно? – Мне нравится осень. – Осенью прохладней, и гости могут одеться в бархат. Бархат – моя любимая ткань. – Как скажешь, Пичи. – Ты же знаешь мою маму. Единственное, что она требует, это чтобы свадьба состоялась в такое время, когда все носят одежду с длинными рукавами. – Правда? Это все, что она требует? – пошутил Ники. – Пусть и она получит удовольствие. Один Бог знает, как долго она ждала этого. – Я не поленился и съездил в Уортон, поглядел на тамошние новостройки, – признался Ники. – Правда? – Я думаю, тебе очень понравится. Домики такие милые. Много места на задних двориках. Ну, для детей и пикников. Крепкие деревянные заборы. Можно покрасить в любой цвет или проморить под сосну или красное дерево, что угодно. Можно даже пустить вьюнок. И для садика хватит места. Как у тебя с садоводством? – Мои помидоры похожи на помидоры, – заверила его Пичи. – Хорошо. И готов поспорить, что соседство там из лучших. – Наверное, молодожены, как мы. – Наверное. Пичи обвила Ники руками: – Я так счастлива. В окошке появился заказ. Ники рассовал бутылки по карманам и подхватил пакет с сэндвичами. Пичи вскочила на раму, и они покатили через мост к парку Фэйрмаунт, потом свернули и через Сад азалий направились к «Фонтану морских коней». Институт искусств, величественное белое здание из песчаника, рядами огромных окон обозревавшее сады, подсвечивалось изнутри, делясь огнями с зелеными лужайками. – Эй, наша скамейка свободна, – обрадовалась Пичи, хватая Ники за руку. – Это знамение: то самое место, где я сказала «да». Ники поцеловал ее. – Все к нам расположено. – Я надеюсь. – Так и есть, не сомневайся. – У меня бывают мрачные мысли, все кажется, что-то пойдет не так. Не знаю, откуда они приходят. Просто приходят, и все. Понимаешь? Пичи оборвала свисавшую нитку на юбке. – Ну так избавься от них. – Это не так легко. Я беспокоюсь о нас. А ты такой легкомысленный. – Ты о чем это? Ты же моя девушка. – Я знаю. И кольцо это подтверждает. – Она подняла руку и покрутила кольцо, украшенное бриллиантом. – Но вы, мистер, слишком уж дружелюбны с девушками. – С какими девушками? – А вот с этой Стеллой Корелли. – Каллой Борелли. – Ага, с ней. Между вами какие-то искры проскакивают. – Какие искры! – Счастье, что Пичи не умела читать мысли, иначе она прочла бы, что Калла Борелли как раз сейчас танцует в лобной доле его мозга в одних трусиках. Ники открыл газировку и протянул одну бутылку невесте, отпил из другой. – Никаких искр нет. |