Книга Сыщик Путилин, страница 29 – Роман Добрый

Дверь наконец открылась. Первым устремился в купе жандармский ротмистр, и в ту же секунду раздался его взволнованный, испуганный голос:

— Преступление! Убийство! Пассажир убит!..

Тяжелое, мрачное зрелище открылось глазам присутствующих. В купе, где сильно пахло сигарами и духами, на бархатном диване, запрокинувшись головой на его спинку, полусидел-полулежал молодой, прекрасно одетый господин. Он был, без сомнений, мертв.

— Что же это, как же вы недосмотрели?! — напустился ротмистр на поездную бригаду. — У вас под носом человека убивают, а вы ничего не видите и не слышите?

Те были белее полотна.

— Ничего-с не было заметно подозрительного… Ничего не было слышно.

— Вагон отцепить!.. Сейчас же на запасной путь! Два жандарма останутся караулить входы в вагон, а я тем временем дам знать властям! — распоряжался взволнованный жандармский ротмистр.

Путилин в таинственном купе. Незримый знак

Вот уже полчаса прошло, как в купе со страшным пассажиром проследовали представители судебных и полицейских властей. Тут и товарищ прокурора, и судебный следователь по особо важным делам, и врачи (в том числе и я). Тут и Путилин, прибывший, по обыкновению, первым. Судебный следователь ведет допрос кондукторской бригады:

— Откуда следовал убитый пассажир?

— Они-с сели на станции Вильно.

— В то время, когда убитый занял место в этом купе, оно, купе, было пусто или в нем уже находились прежде вошедшие пассажиры?

— Оно было пусто, Геннадий Николаевич… — ответил за кондуктора Путилин.

Следователь удивился:

— А вы откуда же это знаете, дорогой Иван Дмитриевич?

Начальник сыскной полиции усмехнулся:

— Так ведь я уже осмотрел помещение.

— Ну и что же из этого? — скривился недовольно следователь.

— А то, что отделение это — для курящих. Следует предположить, что если бы здесь находился еще какой-нибудь курящий пассажир, то налицо были бы и окурки. А между тем в стенной пепельнице находятся только похожие окурки одного сорта сигар.

— А разве вы убедились, ваше превосходительство, что окурки сигар одинаковые?

— Да. В кармане убитого лежат такие же сигары.

Прокурор и жандармский — уже не ротмистр, а полковник — с любопытством следили за словесным поединком следователя и Путилина. Ни для кого не было тайной, что знаменитый начальник сыскной полиции любил «резать» судебных следователей.

— Позвольте, но разве нельзя предположить, что в купе для курящих мог сесть пассажир некурящий? А если в вагоне для некурящих не было места?

Следователь самодовольно поглядел на Путилина.

— Это могло бы случиться, но не случилось, потому что, как я уже узнал, в вагоне первого класса для некурящих было много свободных мест.

Следователь продолжал скучный, неинтересный допрос. Путилин зорким орлиным взором осматривал каждую мелочь. Он тщательно оглядел все вещи убитого, затем его самого.

— Когда, по-вашему, господа, был убит этот несчастный?

Мой коллега, обменявшись со мной соображениями, ответил моему великому другу:

— Часа три тому назад.

— Гм… значит, это было часов в пять-шесть утра? Время выбрано удачное… Все спят.

Путилин вынул свою записную книжку, что-то проглядел в ней и отметил.

— Не находите ли вы странной позу убитого? — продолжал он. — Удар был нанесен внезапно, неожиданно?

— Да, действительно… Да.

— А скажите, в каком состоянии находился в это время убитый — в состоянии бодрствования или сна?

— Это трудно определить.

— А может быть, и под наркозом?.. — быстро бросил он нам и повернулся к следователю: — Простите великодушно, что я прервал ваш допрос.

— Помилуйте, Иван Дмитриевич! Мы все можем только радоваться этому.

Путилин опять погрузился в свои изыскания. По обыкновению, он все время что-то тихо бормотал себе под нос. Вдруг он громко вскрикнул. Мы все вздрогнули и как один обернулись к гениальному сыщику. Лицо его было бледно, но какое-то радостное оживление сверкало в умных выразительных глазах.

— Что с вами? Что случилось? — тревожно спросили все присутствующие.

— Я вижу убийцу! — ответил Путилин.

Это было так странно, неожиданно, жутко, что все невольно попятились.

— Как вы видите убийцу? — спросил ошеломленный прокурор.

— Где? — захлопал глазами следователь.

Кондуктора и нижние жандармские чины даже побледнели. Путилин, любивший порой эффектные сцены, продолжал:

— Дух убийцы витает здесь и оставляет на многом таинственные незримые знаки…

— Позвольте… — вдруг вспыхнул оправившийся от испуга следователь. — Раз знаки незримы, так как же вы, ваше превосходительство, можете их видеть?

Знаменитый сыщик усмехнулся:

— Это уж мое дело. Можно и не видеть, но чувствовать, провидеть.

— И вы напали на мысль, дорогой Иван Дмитриевич… — начал прокурор.

— Я не напал на мысль, а знаю, кто убил этого господина, — твердо и уверенно отчеканил Путилин.

— Что?! — даже привскочил следователь. — Вы уже знаете это? Но… как так? Каким образом?

— Знаю. На это я вам отвечу несколько позже.

— Так кто же убийца?

— И на это я не считаю нужным отвечать сию секунду. Когда я разыщу и представлю вам убийцу, вы узнаете о его имени сами. А пока, господа, до свидания, мне нужно спешить.

Путилин снял цилиндр, поклонился и вышел из страшного вагона, оставив в сильнейшем изумлении всех находящихся в нем.

— Удивительный человек! — задумчиво проговорил прокурор.

Великая еврейка среди своих

Тем временем от вокзала Варшавской железной дороги отъезжала карета. В ней находилось двое пассажиров: молодой человек, щегольски одетый, и молодая красивая дама.

— Ты безумно рискуешь, Соня… — взволнованно обратился к спутнице молодой человек.

— А именно?

Красивая дама с лицом семитского типа насмешливо посмотрела на своего спутника.

— Ты мало того что доехала этим же поездом до Петербурга, не выйдя на одной из ближайших станций, но и оставалась все время на вокзале. Ах, Соня, Соня!..

Соня рассмеялась:

— «Слушай, Израиль!» Слушай, мой милый Осип: ты глуп, ты труслив, как египетский фараон!

— Благодарю покорно!

— Не за что! Неужели ты не понимаешь, что мне было гораздо безопаснее выйти здесь, чем где-нибудь там? Ведь я с кем ехала?