Онлайн книга «Вчера »
|
Предмет предназначен только для моих глаз. Это обнадеживает. Полагаю, на дело Уинчестер стоит потратить несколько лишних минут. Я отправляю папку обратно в ящик и бегу по лестнице к себе в кабинет, захватив по пути чашку кофе из автомата. Закрываю дверь, отпираю нижний ящик стола и начинаю в нем рыться. Вскоре выкапываю АЗП007. Это аудиокассета без наклеек. Факт: АЗП007 – это сокращенно «аудиозапись показаний № 7». Ну конечно. Факт: в самом начале службы я сделал несколько тайных записей своих бесед с людьми. Мой первый учитель как-то признался – однажды вечером, после многих стаканов пива, – что успешно разрешил один сложный случай после того, как тайно записал на диктофон разговор с вроде бы посторонним уголовником и потом прослушал запись. Вдохновленный его примером, я стал носить под рубашкой диктофон, включавшийся по голосовой команде, на некоторые беседы, особенно если предстояло иметь дело со сложными людьми. Никаких санкций у меня при этом, конечно, не было. Но в те времена я был убежден, что эти тайные записи являются полезной мерой предосторожности. Если вдруг встанет вопрос о качестве моей работы, у меня будет чем прикрыть задницу. Можно также прослушать их, если во время беседы я что-то упустил. Оглядываясь назад, я дивлюсь своей беспечности. Видимо, уверенность приходит с опытом. № 7 – это наверняка тайная аудиозапись моей беседы с Анной. Рапорт от 10 июля говорит о том, что разговор продолжался десять минут. Пожалуй, я потрачу их еще раз. Возможно, в этой беседе Анна называла имя Клэр Эванс, но тогда, давно, это не показалось мне достойным упоминания в рапорте. Плеер для микрокассет лежит в дальнем углу того же ящика. Я достаю его, ставлю кассету и нажимаю на кнопку. Вслед за статическим потрескиванием раздается мужской голос. Я морщусь (не знал, что в молодости мой голос звучал так пискляво). М: Не могли бы вы мне сказать, где вы находились между вечером бала и днем, когда вы появились у Лоры? Ж: Это секрет. М: Что с вами произошло за эти девятнадцать дней? Ж: Много чего. Много разного. М: Например? Ж: Многое происходит. Нравится нам это или нет. М: Но что «многое»? Ж: Я же сказала: это секрет. М: Через несколько дней после вашего исчезновения мы нашли под мостом сумку, недалеко от Мидсаммер-Коммон. В ней находился билет на бал на ваше имя. Как ваша сумка туда попала? [Пауза.] Ж: Сумки иногда плавают. М: У вас ее отобрали? Ж: Попробовали бы они это сделать. М: Значит, вы потеряли сумку? Ж: Нет. М: Как же тогда с ней расстались? Ж: Мне она больше не нужна. М: Почему? Ж: У меня достаточно багажа за плечами. М: Я вас не понимаю. Ж: Кроме денег, ничего не нужно. М: На что вы потратили свои деньги? [Пауза.] М: Мы также нашли в сумке ваш дневн… Ж: Дневники нафиг не нужны. [Короткая пауза.] М: Как же вы вели записи? Где-то в другом месте? Ж: Я похожа на человека, которому надо срочно что-то вспомнить? М: Мы нашли у вас в сумке набор для теста на беременность. Вы думали, что беременны? [Долгая пауза.] Ж: Я больше не хочу… говорить. Утром сестра что-то опять мне вколола. М: Но мы должны выяснить, что с вами случилось. Пожалуйста, будьте откровенны. Ж: Все задают одни и те же мудацкие вопросы. Папаша утром уже спрашивал. М: Он волнуется. Думает, что с вами могло случиться что-то плохое. Ж: Ага, сейчас. Папашу волнуют только он сам и бабы, которых он трахает. Всегда так было. Я давно должна была понять. М: Почему вы так долго не возвращались? Ж: Потому что не хотела ничего делать. М: Вы знаете, что вы не хотели ничего делать и что с вами не случилось ничего плохого. Вы также знаете, что у вас были деньги. Отсюда следует, что вы куда-то записывали эти факты. Не могли бы вы мне сказать, что еще вы записывали в этот период? [Пауза.] М: [Вздох.] Лора сказала, что вы договорились встретиться с ней в двадцать два сорок пять, чтобы вместе смотреть салют. Почему вы… Ж: Лора – сука! Хитрая тщеславная сука! Всегда такой была. Я должна была давно догадаться. М: Через девятнадцать дней вы пришли к ней домой. Где вы были до этого? Ж: [Громкий стон.] Хватит на меня давить! М: Почему вы решили прийти к Лоре? Ж: Сука – она сука и есть. Да и вы ничем не лучше, обязательно надо додолбаться. М: Как вы жили? Чем питались? Ж: Я не хотела есть. М: Что вы делали, когда шли на бал? С вами что-то случилось? Ж: Мужики – ублюдки. Особенно этот. М: Кто – этот? Ж: Все они козлы. Особенно Марк. Он долго меня морочил. М: Какой Марк? [Пауза.] М: [Вздох.] Послушайте… Вас кто-то обидел? Этот Марк, например? Вас ограбили, похитили, нанесли увечья, изнасиловали, удерживали против вашего желания? Ж: Нет. Да нет же, мать вашу! Меня никто не грабил. Не похищал. Не насиловал. Нигде не удерживал. Ответ – нет. Я вам ясно сказала? Что случилось – секрет. Можете теперь отгребаться и оставить меня в покое? М: Рад слышать, что с вами все в порядке. Я сейчас уйду. Ж: Слава тебе господи. [Гудок, указывающий, что запись остановлена.] Я выключаю микрокассетный плеер с горящим от смущения лицом. Писклявый голос – это ладно. Гораздо хуже, что я повторил все до единой ошибки со страницы 379 руководства «Как проводить дознания». Например, нарушил предписания, утверждающие, что «слушать нужно активно, это способствует взаимопониманию» и «наводящие вопросы следует задавать только в самом крайнем случае». Так что я был не просто наивным констеблем. Я был ничтожеством. Хочется провалиться под землю. Наверное, нельзя быть таким требовательным к помощникам. Остается только надеяться, что с тех пор я все-таки немного научился проводить допросы. Кофе в чашке стал холодным, как камень, но я все равно отправил его в желудок одним гигантским глотком. Жидкость прокатилась по горлу, как прогорклый сироп от кашля. Анна упоминала человека по имени Марк. Точнее, «козла» по имени Марк. Во время беседы я мало что понял из ее ремарки, но должен был разобраться с этим позже. Нужно было постараться и вытащить фамилию этого Марка из ее упрямого рта. |