Книга Цель, страница 68 – Эль Кеннеди

Я хмурюсь.

– Как это?

– Я согласился на должность преподавателя в частной школе в Манхэттене. – Он пожимает плечами. – Понял, что юридическая школа – не то место, где мне хочется быть.

– О. – Я невольно задаюсь вопросом, почему Такер не упоминал об этом, хотя и не удивляюсь. Достаточно того, что Дин не был Мистером Поддержка в вопросе о ребенке.

– После смерти Бо, – начинает Дин, но голос его дрожит, так что он замолкает, чтобы прокашляться. – После того как он погиб, я вроде как сорвался с катушек на какое-то время. Но когда выбрался из этой дыры, я покопался в себе и, знаешь, действительно пересмотрел свою жизнь.

Я медленно киваю. Джоанна Максвелл сделала то же самое. Как и я. Смерть Бо заставила меня осознать, насколько важна жизнь и какой короткой она может быть. Невольно задаюсь вопросом, не стала ли смерть Бо поворотным моментом для всех, кто его знал и любил.

– Это и для меня многое изменило, – признаюсь я.

Теперь очередь Дина кивать.

– Охотно верю. – Он печально молчит. – Иногда поверить не могу, что однажды мы с тобой переспали. Такое чувство, будто это было миллион лет назад.

Я выдавливаю из себя смех.

– Ага.

– Ты действительно любишь Така, да?

– Люблю.

Он тяжело вздыхает.

– Ты должна сказать ему.

– Нет, – я вздыхаю, – и ты ему ничего не скажешь.

– Он должен знать…

– Нет, – повторяю я, на этот раз тверже. – Я серьезно, Дин. Не говори ему ничего. Ты мне должен.

Насмешка сверкает в его глазах.

– С чего бы?

Я выпячиваю подбородок.

– Ты не заслужил ту отличную оценку по статистике на втором курсе.

– Ага. И я должен держать рот на замке в наказание за мою незаслуженную оценку?

– Так ты признаешь, что она незаслуженная?

– Конечно, – отвечает он обиженным тоном. – Поверь мне, я сделал все, что мог, лишь бы преподаватель меня завалил.

– Чушь собачья.

– Это правда. После того как я сдал тот проект, над которым мы вместе работали, и ты получила всего лишь B, я понял, что ассистентка что-то нахимичила с моими оценками. Я попросил преподавателя просмотреть все мои тесты и все работы, и оказалось, что я не должен был сдать этот курс.

– О боже. Я знала это. – Хотя я не чувствую от этого ожидаемого удовлетворения. Моя вражда с Дином кажется вдруг невероятно пустяковой. И, как он и сказал, такое чувство, будто все это было миллион лет назад.

– Ну, а я не знал, – откровенно говорит он. – Ты наверняка думаешь, что я трахал ассистентку ради оценок, – он сверкает улыбкой, – но я трахал ее потому, что у нее отличные сиськи и милейшая задница.

Я изображаю смех, а затем снова становлюсь серьезной.

– Почему ты мне ничего не сказал?

Он фыркает.

– Потому что мы не друзья.

Я фыркаю в ответ.

– Точно. – Затем обдумываю кое-что. – Но, может быть, нам стоит объявить перемирие?

– Боже. Неужели ад замерз?

Я чувствую смущение.

– Ты – один из лучших друзей Такера. Я собираюсь родить ему ребенка. Нам стоит попытаться сосуществовать вместе.

– Имеет смысл, – соглашается Дин, после чего вскакивает с пола и протягивает руку.

Я медлю всего секунду, прежде чем позволить ему поднять меня на ноги.

– Спасибо.

Между нами повисает неловкая тишина, которую мне даже не хочется заполнять разговором. Я все еще не уверена, что Дин не легкомысленный плейбой, и точно знаю: он отчасти все еще считает меня стервой. Но враждебность ушла, и, даже несмотря на то что мы никогда не станем лучшими друзьями, я понимаю: Так будет признателен, если я попытаюсь поладить с Дином.

Это меньшее, что я могу сделать, учитывая, скольким Такер уже пожертвовал ради меня.

29

Сабрина

Июнь

– Черт побери, детям нужно до хрена всего. – Карин, пошатываясь, входит в мою спальню, нагруженная тремя сумками. – Думаю, у твоей будущей малышки шмоток будет больше, чем у Хоуп.

– Невозможно, – отвечает парень Хоуп, которого мы заставили собирать кроватку, что я нашла на распродаже в Дэнхеме.

Он и Такер затащили части внутрь и оглядывают тесное пространство.

– Ты собираешься втиснуть все сюда? – с сомнением спрашивает Д’Андре.

Я потираю рукой живот. Кажется, уже ничто никуда не подходит. Ни моя одежда. Ни мои туфли. А теперь и кроватка. Моя спальня достаточно большая, чтобы вместить письменный стол и кровать, но не письменный стол, кровать и колыбель.

Я вздыхаю.

– Полагаю, от письменного стола придется избавиться.

Такер держит рот на замке, но я вижу явное разочарование в его взгляде. Мы уже обсуждали это. Он хочет, чтобы я переехала, но я отказываюсь.

За прошлый месяц мы разработали неплохой распорядок, где я делала именно то, о чем говорила Дину: пыталась, насколько возможно, облегчить жизнь Така.

Я не прошу его ни о чем. Не позволяю ему платить, хотя бы частично, за все детские вещи, которые покупаю. Не звоню посреди ночи, когда ребенок будит меня, а спина пульсирует. И уж точно не собираюсь делить с ним квартиру. Я никогда не смогу позволить себе что-то приличное, и мне нужно жить по средствам, иначе ничего не получится.

Но просить Джона Такера не помогать – все равно что просить солнце не вставать. Он приходит на мои встречи с врачом, разминает спину и ноги каждый раз, как мы оказываемся на диване вдвоем, читает все книги о детях, которые только может найти, и всегда покупает мне маленькие вкусности, вроде упаковки шоколадного мороженого, пакета печенья с двойной начинкой или баночки оливок. Я начала сдерживать свои случайные желания, поскольку стоит мне хотя бы заикнуться, что та или иная вещь выглядит привлекательно, как Такер запрыгивает в свой пикап и едет в магазин.

– А где ты будешь учиться? – с тревогой спрашивает Карин.

Д’Андре стонет и пытается поднять деталь колыбели.

– На кухне, – отвечаю я. Указывая на дверь гардероба, я прошу парней поставить разобранную кроватку. – Туда, а потом, полагаю, мы вытащим стол на обочину дороги и будем надеяться, что кто-нибудь его подберет.

Пока двое мужчин маневрируют, занося части кроватки в комнату, я начинаю расчищать ящики стола, сваливая бумаги на кровать. Карин тут же подскакивает, чтобы помочь.

– Хороший набег в Дэнхем, – говорю я Такеру. Это была его идея направиться в этот симпатичный городок в двадцати минутах езды от Бостона.