Онлайн книга «Одесский листок сообщает »
|
– А в чем скандал? Поймали контрабанду – рядовое происшествие. – Если бы просто так, а то ведь кому принадлежал товар. – Агент перешел на шепот, чтобы не услышал фурман: – Самому Абраму Мойшевичу Немому! Который дверь к Толмачеву ногой отворяет. – Толмачев в отпуску, – напомнил питерец. – А Немой всего-навсего купец второй гильдии, таких пол-Одессы. Палубинский лишь покачал головой: – Если бы он захотел, давно стал бы первогильдейным. Абрам Мойшевич – главный человек у иерусалимских дворян, которые щиплют таможню. Других туда не пускают. Вот увидите, он этого так не оставит. Азвестопуле лучше уехать на время. На годик. – Чего-чего? Да я твоему Абраму прогонные выпишу в Нерчинский край. Вместе с Толмачевым и теми, кто прикрывает таможенный грабеж. Но тут они приехали в управление. Когда Лыков вошел в кабинет полицмейстера, то увидел там все руководство. Исполняющий обязанности градоначальника действительный статский советник Набоков был смущен больше всех. Хоть и старался сохранять невозмутимость. Ротмистр Кублицкий-Пиотух криво улыбался и пил зельтерскую. Губернский секретарь Черкасов выглядел как сдувшийся шарик. – Что случилось, господа? – бодро спросил питерец. – Ваш помощник отличился, Алексей Николаевич, – пояснил Набоков. – Взял три вагона хлопка. По квитанции тот шел как пересортица из окрайки, то есть порченого волокна, да еще с орешками. А на поверку оказался высший сорт. – Ну так что в том плохого? Разбудили меня зачем? Врио градоначальника бросил взгляд на полицмейстера. Тот подхватил: – Дело хорошее, спору нет. Сейчас доначислят пошлину, вашему Азвестопуло наградные дадут. Но у нас есть просьба. – Слушаю вас, Александр Павлович. – Нельзя ли как-то замять происшествие? Протокол уничтожить, и чтобы все помалкивали. – С какой стати? Вам что, взятку пообещал господин Немой? Раз вы при всех такое мне предлагаете. Ротмистр поморщился: – На это есть причины. Упомянутый вами купец второй гильдии Немой является многолетним благотворителем. И не абы кому помогает, а немощным бывшим полицейским со вдовами. Сейчас его накажут. А получится, что накажут стариков. Справедливо ли будет? Лыков уже принял решение. Ясно, что здешняя администрация не просто так хлопочет за жулика. Есть у них интерес, и от него не отмахнуться. С полицмейстером и сыскными им еще служить вместе, ловить Балуцу. Если сейчас отказать, можно собирать чемодан… – Ваш помощник не потеряет в деньгах, – вновь заговорил Набоков. – Титулярному советнику Азвестопуло причитается… – он глянул в бумажку, – двенадцать тысяч семьсот три рубля наградных. Что, кстати, больше моего годового жалованья. Он их получит, правда, из других источников. Ему, надо полагать, все равно? – Деньги не пахнут? – съязвил коллежский советник. – Вы это имели в виду, Михаил Александрович? – Примерно. И вообще, Алексей Николаевич… Врио градоначальника стал предельно серьезен: – Думайте обо мне что хотите, но нам тут война греков с евреями не нужна. Только-только начали отходить от недавних событий… Вы с Азвестопуло уедете, а нам расхлебывать. Сделайте, пожалуйста, как мы просим. И все будут довольны. – Хорошо, я дам Сергею Маноловичу указание. Пусть ваш благотворитель заплатит, раз уж попался… – Он заплатит. – И пусть наградные Сергею Маноловичу выдадут так, чтобы потом никто не придрался. Ведь этим занимается секретная часть Министерства финансов, у них своя бухгалтерия. – Мы все проведем по закону. – Договорились. – Спасибо, Алексей Николаевич! – обрадовались градоначальник с полицмейстером. – Приятно служить с понимающим человеком. Доброй ночи! Сейчас вас отвезут обратно в гостиницу. Лыков вышел и отметил про себя, что Черкасов за весь разговор не произнес ни слова. Помощник полицмейстера, начальник сыскного отделения – и не смеет раскрыть рта. Там, где большие деньги, сыщики сидят в передней… Сергей появился только к вечеру. Вид у него был чрезвычайно довольный. – Двенадцать штук… – промурлыкал он, словно сытый кот. – Если я вложу их в ценные бумаги, то сколько буду получать в год? – Максимум пять процентов. А скорее даже четыре. – Так мало? Это будет… четыреста восемьдесят рублей? Сорок за месяц? – Да. – А если вложить в ростовщические операции? Открою ссудную кассу, Машку посажу за прилавок? – В два раза больше, если не нарушать закон и не драть лихвенные. Азвестопуло прикинул в уме и заявил: – Восемьдесят рублей в месяц тоже погоды не делают. – Лихвенные проценты бывают разные. Достигают и десяти в месяц. Сто двадцать годовых! Тыща в месяц, совсем другое дело. Только их трудно взыскивать. В полицию и в суд не обратишься, придется нанимать бандитов. – И наймем, – бодро заявил титулярный советник. – Стану я, как вы, богатым человеком. Начнется настоящая жизнь: путешествия, роскошь, дорогие рестораны… – Ау! – осадил Сергея шеф. – Слушать уже готов? – Эх, вот не дадите вы помечтать. Ну готов… – Кстати, твой приятель Фанариоти останется тобой недоволен. Дело замнут, Немого на Арсенальную не посадят. Провалил ты задание. – Нет, Спиридон доволен. Конкурента хорошо прижали, денег он заплатит немерено. Ведь мне достанется малая толика. Остальное возьмут государственные мужи: градоначальник, полицмейстер. Абрам Мойшевич поймет урок и прекратит все операции с кофе. Что и требовалось Спиридону. – Ну тогда еще куда ни шло. Теперь слушай новости. Пока ты набивал мошну, я познакомился с подземным чичероном. – Эфраимом Нехелесом? – С ним. Веселый человек оказался, жизнерадостный – настоящий раздуханчик. Осторожен: пришел через черный ход. Захотел за голову Балуцы тысячу, взял задаток двести пятьдесят рублей и ушел. Сроку попросил неделю. – Пятьсот рублей с меня! – воскликнул грек. – Чур, на сдюку! – Потом разберемся. Пока вот такие новости. – Как вам показался Нехелес? Лыков наморщил лоб: – Вроде дельный. Но так ли это, поймем по факту. Если будет факт. С Азвестопуло сошло все довольство: – А мы? Будем неделю ждать у моря погоды? – Можно пока шпионов половить. Есть, например, батальонный адъютант. Новая фигура, мы им пока не занимались. Еще итальянец, который помогает обыгрывать офицеров. Думаешь, это случайно? – А Степку отложим? Лыков прикинул и ответил: |