Онлайн книга «Тридцатая любовь Марины »
|
– Здорово… – пробормотала Марина, но никто не услышал. Парень забрал крышки, бросил их в полупустой ящик, а из другого снова вытащил две полоски. Опять они послушно легли в выемки, опять опустился пресс, отошел, и новые крышки со звоном полетели в ящик. “Как просто и гениально, – подумала Марина, – наверно, так же и крышки для кастрюль делают. А я вообще не представляла себе это…” Сергей Николаич вынул из ящика одну из желтых крышек, положил Марине на ладонь. Крышка была теплой и очень красивой. Неоновый свет играл на ее изгибах и выпуклостях. – Это верхний корпус компрессора! – прокричал Румянцев. – Очень похоже на крышку! – Так это и есть практически крышка! А нижний корпус льется из чугуна! Красивая? – Да! А почему и нижнюю часть штамповать нельзя? – Она более сложная! Там в ней все основные узлы крепятся! Без литья не обойтись! – А та машина что делает? – Обратные клапаны штампует! – А почему так громко? – Так уж получается! – засмеялся Румянцев и взял Марину под локоть. – Ну, идем в литейку! Литейный цех был рядом. В нем пахло чем-то теплым и кисловатым, высились две громадины, стояли железные ящики, полные грубых сероватых деталей, тянулся ленточный конвейер. – Это печи, – проговорил Сергей Николаич, указывая на громадины. – Там чугун плавится, потом разливается вон там по опокам. Их после разламывают, детали чистят – и дальше. – Как тут душно… – пробормотала Марина. – А как же. Температура в печах большая. Но вообще-то это потому, что вентиляторы еще не включены. – А там что за цех? – показала Марина на распахнутую дверь. Сергей Николаич улыбнулся и вздохнул: – А это мой. Бывший мой. Они двинулись вперед, пропуская нагруженную деталями электротележку с высоким худым парнем на подножке. Парень проехал, Марина вошла и ахнула, подняв руки к лицу. Они оказались в просторном светлом помещении, полном станков, людей, света, звуков и запахов. Здесь все двигалось, мелькало, блестело, гудело и грохотало, посверкивая подвижным металлом. Необычное зрелище настолько поразило Марину, что она не сразу обрела дар речи: глаза жадно смотрели, в ушах звучала чудесная музыка машин. – Что это? – разлепила она пересохшие губы. – Механический цех, – бодро проговорил Румянцев. – Я сюда еще мальчишкой пришел. Сразу после техникума. Стоящие за станками рабочие заметили его. – Николаичу привет! – крикнул белобрысый парень и поднял сжатый кулак. – Привет, ударник! – ответно крикнул Сергей Николаич, ближе подходя с Мариной. – Сереж, это твой новый заместитель? – улыбнулся, сдвигая защитные очки на лоб, широколицый усатый рабочий. – Нет. У меня пока замов не предвидится. Просто хочет человек завод посмотреть. – Что ж, дело хорошее, – подмигнул широколицый и стал вытирать руки ветошью. – Тут посмотреть есть что. Его длинный, покрашенный голубоватой краской станок неимоверно быстро вращал что-то продолговатое, похожее на небольшой валик. Вокруг валика дрожала, отслаиваясь, ровная стружка, что-то поскрипывало, и лилась из краника мутная, остро пахнущая жидкость. Усатый рабочий приветливо рассматривал Марину: – Интересно? – Очень, – искренно улыбнулась она. – А что это такое? – Токарный полуавтомат, – ответил Сергей Николаич, – он обрабатывает стальной валик, который потом разрезается на поршни. – А вода зачем льется? – Это не вода, а эмульсия. Она охлаждает резец. Здесь скорость резания большая, резец может сгореть. Чтоб это не случилось – его охлаждают. – Здорово… Сзади подошли два рабочих в синих комбинезонах: – Здравствуйте, Сергей Николаич. – С добрым утром. Как работается? – Хорошо. Только Селезнев болеет. – Мастер? – Ага. – А заменяет кто? – Бахирев, а кто же еще… – Понятно. Марина любовалась пляской отслаивающейся стружки. Извиваясь и крутясь, стружка падала на широкую ленту, которая медленно ползла и сваливала ее в просторный ящик. – Сергей Николаич! – закричал из-за станка полный лысоватый рабочий. – Ты потряс бы Кузовлева, пусть нам еще пару наладчиков подкинут, а то вон фрезерный как стоял, так и стоит! Потом руками разводить начнут! – А что – сломался? – нахмурился Румянцев. – Еще вчера. А их не допросишься, бригада Габрамяна заарканила, и привет! – А что ж вы Бахиреву не скажете? – Так он к ним ходил – отмахиваются, и все. – Ладно, я разберусь. Марина осторожно шла по цеху, разглядывая станки. – Что, дочка, подмогнуть пришла? – улыбнулась ей полная розовощекая женщина, ловко вынимающая из лап станка обработанную деталь и вставляя новую. Марина подошла ближе. – На практику? – еще шире улыбнулась женщина, пуская станок. – Да нет. Я просто так, – пробормотала Марина. – Я уж думала – студенты. Только они ведь обычно летом приходят. – Я не студентка, – рассмеялась Марина и добавила: – Какой хороший завод у вас. – Да. Завод хороший, – с гордостью согласилась женщина: – Хоть и небольшой, а передовой. А цех наш – образцовый. Лучший цех. Видишь – светлый какой, любо-дорого здесь работать. – Да. Здесь мило, – вздохнула Марина. Солнце уже взошло, длинные лучи протянулись от высоких больших окон, упали на станки и рабочих, смешиваясь с холодноватым неоновым светом. Подошел Сергей Николаич. – Товарищу Румянцеву привет! – улыбнулась женщина. – Здравствуй, Зиночка, здравствуй. Вы уже знакомы? – Да… то есть… нет… – забормотала Марина. Но работница просто протянула ей руку: – Зина Космачева. – Марина Алексеева, – пожала руку Марина. – Вон на том станке я работал, – показал пальцем Сергей Николаич. – Правда, его обновили, мой старого выпуска был. Но операция та же. Пошли покажу. Они двинулись меж рядов и свернули к двум одинаковым станкам. Один пустовал, за другим работал молодой коренастый парень. – Здрасьте, Сергей Николаич. – Здравствуй, Володя. Как работается? |