Онлайн книга «Голубое сало»
|
– Все… – бессильно опустила худые руки Белка. – Иосиф сожрал. – Блядь! Как везет этому рыжему, – закусил губу Женя. – Не завидуй другу, если он богаче… – упавшим голосом пробормотал Андрюха, провожая Иосифа тоскливым взглядом. – Боже, за что мне… за что мне все это… – захромала Белка. – Поехали ко мне портвейн пить, – двинулся за ней Женя. – Я не смогла… это все… это все… нет! Господи! Это все не со мной! – Белка обхватила лицо руками. – Это сон какой-то! Это все не со мной происходит! Я сплю! – Успокойся, ну что ты… – взял ее за локоть Женя. – Может, это… и не так важно… – бормотал, идя за ними, бледный Андрюха. – Надо… поверь в себя… начни с нуля… – Мы сильные, Белка, – обнял ее Женя, – мы сами сможем. – Боже, какие вы мудаки! – вырвалась она и захромала быстрее. – Сами! Они – сами! Вы не понимаете! Не понимаете, что случилось сегодня! Вы даже не понимаете этого! И никогда не поймете! Слезы брызнули из ее глаз. Рыдая, она шла по улице Воровского, громко скрипя ортопедическими ботинками. Редкие прохожие смотрели на нее. – Белка, послушай… – поспешил за ней Женя, но Андрюха остановил его: – Оставь ее. Пошли выпьем… Они двинулись к Садовому. Сзади раздался свист. Друзья обернулись. К ним подошел очень высокий парень в модной спортивной куртке с надписью “ATLANTA”, с португальской сигариллой в красивых и наглых губах. В руках он держал потертый спущенный мяч для регби на толстой резинке. Парень лениво, но умело бил по мячу ногами в китайских кедах, мяч метался на резинке во все стороны, пугая прохожих. – Здорово, чуваки! – усмехнулся краем рта парень. – Здорово, Васька, – уныло вздохнул Андрюха. – Дай закурить, – прищурился Женя. – Последняя. – Васька забросил мяч за спину. – Ну как? – Иосиф сожрал, – выдохнул Андрюха. – Во бля! – замер Васька. – Кто б подумал? А что ж Боб? – Твой Боб просрался, – сплюнул Женя, устало потер лоб. – Блядь, голова болит. – Погоди, погоди, погоди, – забормотал вдруг Андрюха. – Можно вот еще… вот еще что… – Чего? – сонно спросил Женя. – Грабить и убивать. Женя и Васька переглянулись. Андрюха напряженно молчал, глядя себе под ноги. В глазах его показались слезы, потекли по серым щекам, закапали на мостовую. – Да ну, чуваки… – повел спортивными плечами Васька. – Я вам давно говорил: надо лабать джаз. А все остальное приложится. – Засунь себе в жопу сакс, мудило! – выкрикнул Андрюха и, всхлипывая, пошел прочь. Женька догнал его только возле Тишинского рынка. – Андрюх… – повис он на его плече. – Ну ты и разогнался. Прямо как Скобликова… ну, постой же! – Чего тебе? – повернул к нему зареванное лицо Андрюха. Женька никогда не видел Андрюху плачущим и поспешил отвести свои быстрые глаза: – Пошли… это… пошли по пиву вмажем! Я ставлю. Андрюха высморкался на тротуар, вытер лицо рукавом, угрюмо глянул на облупившиеся ворота рынка: – А где здесь пиво? – Там, за углом, возле “Утильсырья” баварцы торгуют, – оживился Женька, хватая его за руку. – Пошли! Они вошли на рынок. Несмотря на ранний час, здесь уже толпился народ, торгующий чем попало: поношенной одеждой, домашними животными, трофейным оружием, детьми, грязным кокаином, бананами и радиодеталями. – “Виноградную косточку в теплую сперму зароооою!” – пел безногий лысый солдат, подыгрывая себе на мандолине. Напротив вонючего павильона “Утильсырье” стояла объемистая цистерна с баварским пивом “Hacken-Pschorr”. Толстый немец наполнял литровые кружки, два других жарили на электроплите свиные сардельки. Женька протянул баварцу десятку, взял две мокрые, истекающие пеной кружки, протянул одну Андрюхе: – Держи. Пошли на голубей глянем. Андрюха рассеянно принял кружку и уставился на нее, словно никогда прежде не пил пива. – Ты чего? – непонимающе оттопырил губу Женька. – Не любишь баварское? Андрюха вздрогнул и жадно припал к кружке. Ополовинив ее, он шумно выдохнул и с облегчением произнес: – Ништяк. Женька подмигнул ему, усмехнулся: – Ну вот. Все путем, старик. На ААА свет клином не сошелся. С другого бока поднапрем, Андрюха. Мы еще их заставим ссать крутым кипятком. А? Андрюха повернул к нему опухшее лицо, задумался и криво улыбнулся: – Заставим. Женька бодро подхватил его под руку, повел в проход между павильонов: – Сейчас на малаховских турманов глянем. Знаешь, я на них спокойно смотреть не могу – сразу… как-то… ну, не знаю… слов не хватает объяснить… ярко как-то на душе… волна прет… законно как-то… Но не успели они выйти из заплеванного прохода, как дорогу им преградили три угловатые фигуры. – Мальчики, а вам мамочка разрешила пивко сосать? – ощерилась фигура в центре, и по ледяным глазам, стальной фиксе и перебитому носу друзья, к ужасу своему, узнали Крапиву – пахана зловещей лианозовской шпаны, наводящей ужас на московские танцплощадки и литературные кафе. – Они небось и не спросили у мамы, – грустно заметил бритоголовый Генрих-Вертолет, поигрывая кастетом. – Ребята, так комсомольцы не поступают. – Генрих! – укоризненно сплюнул широкоплечий Холя. – Они же еще пионеры. А пионерам пиво положено по уставу. Чтобы учились ссать по биссектрисе. Женька и Андрюха попятились. – Дай закурить, продажная тварь! – сзади Женьку слегка ткнули финкой в задницу. Он обернулся. Позади стояли Севка-Мямля и Оскар-Богомаз. – Да чего вы, ребят, в натуре… – забормотал было Женька, но татуированные руки Оскара уже полезли к нему в карманы, обшарили, вытянули двадцатку, последний сборник стихов ААА и полпачки “Казбека”. – Всего ничего… – Оскар передал деньги Крапиве, папиросы забрал себе, книжку швырнул на землю. Севка-Мямля взял из рук Андрюхи кружку и стал не спеша лить пиво ему на аккуратно подстриженную голову: – Пиво, пиво, пиво, пиво, пиво, пиво. Пиво текло. Кто первым написал про антимиры? – Ты, – ежась, ответил Андрюха. – Молодец. – Севка поставил пустую кружку ему на голову. – Ты не Гойя. Ты – другое. – Давай голенища из собственной кожи! – Холя слегка ударил Женьку кастетом под дых. Женька согнулся, упал на колени. – Лунная соната! Исполняется на балалайке!! – проревел Генрих ему в ухо. |