Онлайн книга «Норд, норд и немного вест»
|
– То-то же. Комдив-три на борту? – Так точно! – К телефону. – Есть! – Ох, не дадут очей сомкнуть самому опытному командиру дивизиона в дивизии… – Андрей, это я, Миша, не запрягайся! – А, Миша! Ну здорово, Миша, что надо? – А чего сразу что надо-то? Может, я так позвонил, как дела твои узнать? – Ага, может, и так. Нормально мои дела, вчера в отдел кадров ходил и проверял – подшиваются. Ну так что? – Компрессор ухэпэшный есть? – Есть. – Дашь? – Дам. – Ну так это… я пришлю бойцов? – Ну так присылай. – Подожди (Миша заподозрил неладное). А рабочий компрессор? Есть? – Не, рабочего нет. Только два мёртвых. – Так… а чего ты? – А чего я? Какой вопрос – такой и ответ. Ты же про рабочие не спрашивал. – Ну ладно, отбой тогда! – Быстро же у тебя интерес к моим делам пропал! – Сначала дело, амиго! Развлечения – потом! Следующей в очереди на донорство органов стояла тринадцатая: в море на ней ходили не так давно и была она ещё в довольно свежем состоянии, но будущее её было так же ясно, как теория квантовой связанности на примере носков – корабль отстоя. – Алло, Петрович? Это Миша! Ваш этот, на котором всё держится, на борту? – Тут, да. Позвать? – Михаил? За что мне судьба дарит удовольствие вас слышать? – Толик, слушай, у тебя компрессоры ухэпэшные есть же? – Есть. – А рабочие? – Один. – Мне нужен. Срочно! – Ну братан, нужен, значит нужен, ёпта! Три. – Уася, да ты опух там, штоле, три? – Да чего сразу? Это же компрессор целый, а не гайка! – Значит так, слушай сюда: один ты мне должен, так? – Я думал, ты забыл! – Нет. – А мог бы! – Но нет. Дальше. Мы с тобой друзья? Друзья. Поэтому – ещё минус один. – Да ты меня в минуса сейчас загонишь! – Да не, хотя мог бы. – Один? – Целый. – Сука, шкуру с меня живьём снимаешь! – Ну так договорились, или мне на семнадцатую звонить? – Ладно – идите, кровопийцы! Когда придёте? – Ну час-два, соберу нукеров своих и придём. – Жду! – Говорил командир, да, – старпом от бумаг даже головы не поднял, – сколько надо? – Э… два! – Два? Ничосе! – старпом даже ручку бросил. – Два литра шила? За сраный компрессор вот такусенького размера? – Вы, можно подумать, знаете, какусенького он размера! – Догадываюсь – не первый раз замужем. Но два! По мне, так многовато! – Вообще, три сначала было! Это я литр сторговал, потому что они мне должны! Так что два! А! Нет же: выходит два и литр вы мне теперь должны будете! Старпом аж головой потряс от такой наглости: – А с чего, неловко даже спрашивать, мы так обнаглели? – А с того, что ухэпэшка стоит, продукты портятся, а компрессор сам себя на тринадцатой не открутит, сюда сам себя не принесёт, а потом тут сломанный не открутит и на тринадцатую не поставит. – И? – И продукты испортятся? – И? – Ну и… вот. – То есть ты меня сейчас шантажируешь тем, что мне тебе придётся взыскание выписывать? Так, что ли? – Ну и ладно. Мало ли, я подумал – вы сильно заняты и пронесёт. – Давай тару. Пронесун. Два, так уж и быть. Трюмные матросы во главе со сверхсрочником Пашей уже толкались в «Приливе» и дружно курили. – Да когда же вы накуритесь уже, а? – Миша сам не курил и, сколько ему ни предлагали, учиться отказывался. – Паша, инструменты взяли? – Так точно! – Верёвку? – Да зачем, тащ, талью ихней через погрузочный вынимем! – Паша. Я же сказал, взять с собой верёвку, и какая тебе, блядь такая, разница, зачем? Может, я тебя повешу уже, заебал ты меня до такой степени! – А чего я-то? – А чего и не ты-то? Давай бери верёвку и догоняй. Остальные – за мной! А Паша, расскажу вам, пока наши герои идут до соседнего пирса, уникальный был боец. Такое складывалось ощущение, что он уже родился уставшим от работы и лень была его обычным равновесным состоянием души. Но при этом, а скорее, из-за этого, всю поручаемую ему работу выполнял наиболее эффективно, быстро и одной только смекалкой. Золотой практически был боец, хоть и распиздяй редкостный. Третий комдив тринадцатой ждал на пирсе. – Э, а взамен где компрессор сломленный? – Толик, да я твой поставлю сначала, а к вечеру мы тебе свой притащим. – Точно? – Сочно. Пошли уже – а то мои вон за сигаретами опять тянутся, устали от перехода, тут же вон метров двести целых. Э! Отставить перекур! В трюм седьмого шагом марш! Компрессор скрутили быстро: да чего там скручивать? Даже со всей своей бронёй он представлял собой бочонок с покатыми бочками, верхом и низом, примерно по колено ростом и шириной в охват одного длиннорукого человека, но, сука, тяжёлый. И только потащили его из трюма, как командир тринадцатой злым голосом приказал всей вахте собраться в центральном посту. – Толик, а что-то папа у вас злой сегодня, да? – Что-то да. Так, бойцы, сидеть в трюме и не высовываться, а мы, Миша, пошли-ка в разведку сходим. Притаившись на трапике девятнадцатого отсека, Миша с Толиком узнали, что командир тринадцатой не просто злой, а пылает праведным гневом по поводу наплевательского отношения к вопросу сохранения социалистической собственности. Отпылав, командир потребовал категорически усилить, углубить, расширить и укрепить основную задачу крейсера отстоя, а именно сохранность вверенной матчасти. И чтоб, блядь, ни один болт, ни одна, сука, прокладка! А то приняли тут моду! И церемониться он больше не собирается – если что, то детскую присказку про глаз и жопу он реализует самым непосредственным образом, и это в профилактических целях, а в качестве наказания, не дай бох кого словит, то лучше им и вовсе не знать! – Слушай, – прошептал Толик, – думаю погрузочный сейчас открывать не стоит. – Абсолютно с вами согласен, коллега! Понесём через рубочный – так меньше шума будет. |